Неясно, как ей удалось дать это понять, и все же ее приговор выражался в тоне, легкой улыбке, которой она одарила их вместе с небрежным прощальным кивком. И он, и Фердинанд без труда поняли ее отношение к ним. Фердинанд внешне смирился с приговором, хотя и против воли. Майкл, однако, полностью одобрил поведение Кэро. Провожая ее к экипажу, он в который раз задался вопросом: уж не стоит ли поговорить с португальцем как джентльмен с джентльменом – всего лишь простое объяснение истинного смысла прозвища Кэро?

Очевидно, несмотря на ее тонкую игру, Фердинанд и не думал сдаваться.

В одиннадцать часов следующего утра Майкл отправился в Брзмшо-Хаус. Атлас, успевший отдохнуть, нес его бодрым галопом по узкой тропинке.

Он не предупредил о своем приезде. Обратный путь из Тоттона проходил в молчании. Элизабет, все еще неестественно бледная, оставалась притихшей и замкнутой. Майкл и Эдвард молча скакали за экипажем.

События вчерашнего дня не давали Майклу покоя. Подозрение, что им ловко манипулировали, что Кэро умело подталкивала его в нужном ей направлении, в то время как он наивно считал, что они идут вместе, мучило, терзало, изводило его. Весь прошлый вечер он неотступно думал о случившемся.

В обычных обстоятельствах он держался бы настороже. Но в обществе Кэро ему просто не приходило в голову, что его могут провести.

Предательство было слишком сильным словом, чтобы выразить его чувства. Скорее раздражение. Удар по гордости. Учитывая, что теперь он больше не нуждался в Элизабет и не собирался делать предложение, такая реакция казалась несколько противоречащей здравому смыслу, и все же он ничего не мог с собой поделать.

Разумеется, он не удостоверился окончательно, действительно ли Кэро обвела его вокруг пальца. Однако имелся один способ это обнаружить.

Он нашел Кэро, Элизабет и Эдварда в семейной гостиной. При виде Майкла удивление Кэро сменилось очевидной радостью. Просияв, она тут же встала и протянула руку.

– Я приехал сообщить Джеффри, что мы разобрали затор на реке, – начал он.

– Какая жалость! Он недавно уехал.

– Да, Каттен уже успел мне сказать. Я оставил записку. И…

– Сегодня такой великолепный день! – воскликнула Кэро и показала на широкие окна, откуда лилось золотистое сияние. – И вы совершенно правы – идеальное утро для прогулки верхом. Мы могли бы съездить к Камню Руфуса: я не видела его уже бог знает сколько лет, а Эдвард и вообще там никогда не бывал.

– Мы могли бы устроить пикник, – предложила Элизабет. – Взять корзинки с едой.

– Почему бы нет? – с готовностью кивнула Кэро и подбежала к сонетке.

– Пока вы переодеваетесь, я прикажу седлать ко ней, – предложил Эдвард.

– Спасибо, – поблагодарила Кэро, но, взглянув на Майкла, сразу посерьезнела, словно ошеломленная внезапной мыслью. – Разумеется, если вы хотите провести весь день в скачках по округе.

Он встретился взглядом с широко раскрытыми, искренними глазами. И снова отметил, каким безыскусным кажется этот взгляд. И все же сколько непознанных глубин в нем кроется! Всякий, кто решил бы судить Кэро по внешности, посчитав ее довольно привлекательной, но не слишком умной особой, совершил бы жестокую ошибку.

Он не намеревался ехать на прогулку, не желал тратить время на пикники. Однако…

Майкл ответил неотразимой улыбкой.

– Ничто не доставит мне большего удовольствия.

Пусть считает, что по-прежнему правит бал.

– Превосходно! – воскликнула она и приказала вошедшему Каттену распорядиться насчет корзинок с обедом.

Элизабет ускользнула наверх переодеться.

Когда Каттен удалился, Майкл велел Кэро: