— И еще был венок, — признался Кристиан и рассказал об этом злоключении тоже.

Гаррель нахмурился еще сильнее.

— Я приставлю к вам кого-нибудь, — решил он.

— Да будет вам, — отмахнулся Кристиан, — я же не трепетная дамочка, чтобы нуждаться в охране. Все это выглядит скорее как издевательство, нежели как реальная угроза.

— По крайней мере, — посоветовал Гаррель, — держите при себе свои револьверы. И не ловите ворон.

— Просто найдите мне этого шутника, — огрызнулся Кристиан. — В приемную мог войти только кто-то из сотрудников, а я не потерплю подобного от людей, которым сам же и плачу. Это уже ни в какие ворота не лезет.

По словам Катарины, за день у нее было не так уж много посетителей.

Несколько раз заглядывал Стефан Кох, дальний родственник жены Кристиана и его заместитель по работе с поставщиками. Услышав, что начальник уединился с Лоттар, он недовольно скривился и проворчал что-то неодобрительное. У Коха были причины опасаться появления Лоттар, которая тоже занималась поставщиками у Гё, но Кристиан верил в его леность. Вряд ли Коху хватит энергичности на противостояние.

Заходил ворчливый старикашка Дитмар Лонге, которому Кристиан поручил Лоттар в первые дни ее работы здесь. Лонге работал в компании так долго, что сомневаться в его лояльности не приходилось.

Кроме того, еще был Конрад Браун — темная, по мнению Кристиана, лошадка. Он работал в компании всего полтора года и все еще занимал одну из самых мелких должностей — принеси да подай. Молодой лощеный красавчик явно жил не по средствам, обладал амбициозным характером, что в совокупностью с полной бездарностью могло взрастить в нем определенные обиды.

— Начините с Брауна, — велел Кристиан Гаррелю, выслушав Катарину.

— Но Лоттар… — попытался было возразить тот, однако Кристиан не дал ему закончить:

— Катарина не доверяет Лоттар, а значит, не спускала с нее глаз все то время, пока она была в приемной. Вряд ли у этой девицы была возможность подкинуть конверт.

— Знаете, а вы правы, — неохотно проскрипела Катарина. — Кстати, Дитмар завернул какой-то сомнительный договор, который пыталась ему подсунуть Лоттар.

— Что за договор?

— С некой госпожой Фабер, которая якобы должна обшивать наших продавщиц, — бросив взгляд на бумаги, ответила Катарина.

— Ах да, — у Кристиана совсем выпало это из головы, — давайте сюда бумаги, я подпишу.

— Дитмару не понравилось, что Лоттар действовала за вашей спиной.

— Не за моей спиной, а от моего имени, — поправил ее Кристиан, поставил аккуратную подпись и отправился к Берте, которая все еще настаивала на разговоре с их дочерью о выборе школы.

10. Глава 10

Дожидаясь, пока ему подадут чаю, Кристиан мрачно созерцал очередную безвкусную картину, которую Берта повесила в столовой. Она изображала пышнотелую нимфу, застигнутую во время купания подлым сатиром.

На лице нимфы было столько смущения и ужаса, что поневоле вспоминались расправленная спина Лоттар и та бестрепетность, с которой она согласилась обнажить свои шрамы.

В этом было что-то противоестественное и пугающее.

Все катилось к черту, и винить в этом было некого, кроме самого себя. Кристиану никогда не были свойственны ни наивность, ни идеализм, так почему же он так захотел Лоттар себе в тот день, когда увидел, как старикан Гё подписывает прочитанные ею документы?

Мысли о собственных фабриках давно тревожили душу Кристиана, но в его кругах фабриканты считались грубыми и неотесанными мужланами, для которых двери гостиных открывались не слишком охотно. И если презрительное «лавочник» уже почти стерлось за несколько поколений респектабельности, то навешивать на себя другой ярлык Кристиан не спешил. Слишком осторожный, чтобы кидаться в новое дело открыто, он предпочел бы действовать через посредника. Лоттар казалась ему идеальной кандидатурой — не связанная ни с его семьей, ни с компанией, потерявшая все со смертью старика Гё и не слишком известная в деловых кругах. Кроме того, юную девицу поначалу мало кто воспринял бы всерьез, ну а потом было бы видно.