— И все же я не хочу, чтобы мое имя было связано с такими глупостями, — задумчиво произнес Кристиан, когда они на следующий день сели на поезд. — Я все-таки потомственный лавочник, надо беречь репутацию семьи.

— Какой сложный выбор, — развеселилась Лоттар, склонив голову набок. Когда она улыбалась, ее резковатые черты будто преломлялись. Лицо становилось сложным: губы и глаза словно бы принадлежали разным людям. — Или выставить себя на посмешище, связавшись с безумцами, или встать во главе фабрики будущего и прославиться. Что же вы выберете, господин Эрре?

— Как и всегда — тактику выжидания. Оформите аренду здания на свое имя, вы же и выступите официальным инвестором.

— Ой, — ее улыбка стала шире, — и что вы станете делать, если я решу вас надуть?

— Если вы станете наживать врагов с прежней скоростью, то не доживете до своего тридцатилетия, — предупредил ее Кристиан.

— Вы правы, — она вздохнула, — с братьями Гё за спиной я боюсь собственной тени. Может, им и дела до меня нет? Если бы люди были такими же понятными, как математика, жизнь была бы куда проще, верно?

— Вы не слишком-то похожи на перепуганного человека, — ответил Кристиан, внимательно наблюдая за ней.

— Я делю страх на категории, — деловито принялась рассказывать Лоттар, — в первой у меня мелкие страхи того, чего я не знаю. Театра, например, или локомотива.

— Или любовниц, — подсказал Кристиан, улыбаясь.

— Да. Во второй категории — страх перед опасностями. Вот. Братья Гё входят во вторую категорию. Когда я думаю о них — то говорю себе: фе, это всего лишь второсортный страх. Ничего такого.

— И страх огня?

— Это не страх, — резко ответила она, — просто… недоверие.

— Что же у вас в третьей, самой страшной категории страха?

— Неудачные инвестиции.

— Что? — переспросил Кристиан, не в силах в такое поверить. — Вы же каждый день инвестируете. Как вы этим занимаетесь, если все время боитесь неудачи?

— А как люди живут, если каждый день боятся смерти? — развела руками Лоттар. — В этом же вся суть.

Частный детектив навестил Кристиана через несколько дней.

И в этот раз он выглядел чрезвычайно довольным.

— Отличные новости, господин Эрре, — с порога возвестил он, улыбаясь. — После того как вы сообщили мне о сиротском приюте, которому покровительствовал Гё, дело сразу сдвинулось с мертвой точки.

— Сиротский приют? — удивился Кристиан. — Какое отношение к этому имеет Лоттар?

— Самое прямое, — детектив развалился в кресле и открыл маленькую потрепанную книжечку. Перелистнул несколько страниц. — Итак, Эльза Лоттар попала в приют в возрасте примерно от пяти до семи лет.

— Она… — Кристиан запнулся. Потер лоб, не в состоянии понять ни слова. Встал и прошелся по кабинету. Открыл дверь в приемную. — Катарина, принесите нам с моим гостем виски.

— Девять утра, — сухо напомнила она.

— Катарина! Боже, — пожаловался Кристиан, возвращаясь на свое место. Распустил ворот рубашки. — Собственная секретарша мной недовольна.

— Ну что вы, господин Эрре, — укорила Катарина, принося поднос с напитками. — Просто при вашем отце такого не было.

— Эта женщина семь лет проработала с моим отцом и двадцать лет со мной, — Кристиан сделал большой глотком и кивнул, отпуская Катарину, — тем не менее я каждый день я слушаю ее наставления о величии моего отца. Что это говорит о ней или обо мне?

— Что у вас отличный виски, господин Эрре, — невозмутимо отсалютовал ему бокалом детектив.

— Ладно. Лоттар. Она не похожа на сиротку из приюта. Никаких жалостливых историй. Дорогая одежда. Манеры. Вы что-то перепутали, Кертис.