Может, Лев прав? Мне было унизительно просить денег у Павлика, стыдно было выносить ссор из избы и идти в суд. В какой-то момент я включила гордость и совсем забыла, что алименты — это не брать чужое, а вернуть свое. То, что полагается моей дочери.

Лев прав! Сейчас я вижу это как можно четче! Почему со мной раньше никто так не поговорил и не убедил? Почему мать молчала? Ах да, ведь это именно ей было стыдно. Она говорила, что ответственность целиком и полностью только моя. Это она мне вдалбливала после родов, что мне никто ничего не должен.

Все, решено! Я обращусь к юристу! А потом, как накоплю денег, расплачусь со Львом! Так будет правильно! Черт, опять эта гордость!

Собрав посуду, быстро сполоснула ее, и вытерев насухо, вспомнила как за завтраком морщился мужчина. У него, наверное, после бурной ночи голова разрывается на части.

Вытащив с аптечки аспирин, растворила шипучие таблетки в бокале воды и понесла мужчине, пытаясь уговорить саму себя, что моя цель вовсе не праздное любопытство, что происходит в комнате у дочери, а забота о человеке, который может решить одну из моих проблем.

Заглянув в дверной проем, я вновь чуть не прослезилась. Мужчина лежал на полу, вниз животом, и катал красную гоночную машинку, в то время как моя дочь, смеясь над издаваемыми мужчиной звуками мотора, управляла голубым игрушечным Поршем.

– Кчао! – периодически выкрикивал Лев, а моя дочь, утыкаясь лбом о его спину, тряслась от безудержного смеха.

– Эй, Салли, сколько у тебя лошадиных сил говоришь? – мужчина говорил за ярко-красный автомобиль – Молнию Маккуин, которого, Людмила, зная о безумной любви моей дочери к машинам, подарила девочке на день рождения.

– Миллион тысяч пятьсот тлиллионов!

– А не много для маленькой машинки?

– Мама говолит, мал да удал.

– Спорим, я тебя догоню, кчао!

Дочь вновь прыскает от смеха, и я слышу нотки похрюкивания в ее голосе.

– Сполим! – вскакивает моя малышка, и ставит свою машину рядом с Молнией.

– Тогда на счет три. Раз, два-а-а, – тянет мужчина, и девочка вновь трясется в смехе, – два с ниточкой, два с иголочкой, три! – дает старт, и моя дочь на всех порах катит свою голубую машинку по детскому ковру.

И откуда у нее взялась любовь к машинам, спрашивается? Возможно все дело в том, что у моих знакомых у всех были мальчишки, а так как денег на новые игрушки у нас не было, на пособия сильно не пошикуешь, я не брезговала и принимать старые игрушки. И большая часть из них, были транспортом.

– Ула! Я выиглала! – громко захлопала малышка и запрыгнула на вытянутые руки Льва, который взяв крепко девочку за талию, встал и тут же закружил по комнате.

– Я самолет! Самолет! – сквозь смех вскрикивала моя дочка, отчего на моих губах расцвела улыбка. Давно не было нам так весело.

Взглянув на Льва, я увидела, что мужчина и сам наслаждается игрой с моей дочкой.

А вчера я считала его строгим и очень высокомерным мужчиной. А оказывается, все иначе.

– Кхм, – решила подать я голос, и мужчина перестав кружиться, с легкостью перенеся вес девочки на сгиб своей правой руки, повернулся ко мне, – я принесла лекарство, подумала, что у тебя после вчерашнего голова не на месте.

Мужчина как-то странно на меня взглянул, но бокал принял. Дочка же, чуть вытянув шею, прикрыв ладошкой рот, тихо прошептала мне:

– Мамочка, у Льва голова тут, – и указательным пальцем тыкнула для убедительности.

Мы с мужчиной одновременно хмыкнули.

– Я имела ввиду, что у Льва голова немного болит. Я ему принесла лекарство.

– А-а-а, – протянула моя дочка и крепче ухватилась за шею Льва, когда он начал пить воду.