– Идите вы… – процедил Середа.

– Видишь? – скорбно подчеркнул Нупуру.

– А я ни разу еще до «курятника» не добирался, – признался Копаныгин, – только с истребителями свяжусь, тут-то они меня и валят. И чем ты им перья выщипывал?

– Коллапсаром, – мрачно улыбнулся Виктор, с трудом сдерживая рвущееся наружу раздражение.

– Правильно! – оценил Копаныгин. – Самое то.

Середа внезапно успокоился.

– Что – правильно? – спросил он. – Мы на боевом корабле, а играем в дурацкие игры! «Закатал «курятник»! – передразнил Виктор австралийца. – А если бы мне такой попался в реальности, как бы я тогда с ним сладил? А? Лазерами бы лупил изо всех пакетников? А у крейсера броня из мезовещества. В пять слоев! И ему мои лазеры, что слону щекотка! А чем мне его еще взять? Аннигиляторами?

– Ну, хотя бы… – молвил Таппи неуверенно.

– Тогда почему мы в виртуалке такие могучие? Вот и бились бы тем, что есть. А то – коллапсар! Да вы хоть раз видели настоящий коллапсарный генератор? Его на Церере клепают – здоровенная такая дура, полкилометра в поперечнике. На тот коллапсар работает целый комбинат плюс пяток энергостанций. А сжимает он пока что малю-юсенькие такие платиновые кубики, и не в космосе, а в специальной камере, где-то в своем нутре. И что с него толку? Такой коллапсар физикам интересен да гравитологам разным, а нам он зачем? В утешение? Мол, и мы кой-чего могем? Если бы…

– Ты что, – нахмурился Копаныгин, – серьезно так думаешь?

– Я много чего думаю, – пробурчал Виктор.

– И выводы делаешь? – с интересом спросил Таппи. – Поделись!

– Выводы тебе? Вот тебе основной вывод: Земля абсолютно не готова к возможному вторжению пришельцев из космоса. «Если завтра война, если завтра в поход», то у нас ни кораблей нет нормальных, ни оружия стоящего, ни бойцов подготовленных!

Нупуру Замбо настолько растерялся, что даже не нашел, что ответить. Копаныгин насупился и сказал:

– Ты забыл добавить последнее: «…и ни врагов реальных!» Может, ты и прав насчет техники, и наши лоханки – полный отстой, а только с кем сражаться? Кто на нас собирается нападать? – Михаил, обычно сдержанный и добродушный, потихоньку заводился: – И чего зря чушь нести?!

Только тут он заметил, что послушать их спор остановились еще трое из кубрика 2-А, и пробурчал:

– Пошли в столовую!

Виктор пожал плечами и двинулся следом за Копаныгиным.

Малый атмосферный крейсер «Дюранго» и в самом деле был невелик – агрегатные отсеки в кормовом отделении, рубки, ходовые и боевые в носовой части и еще четыре яруса с общим атриумом. Всего на МАКе обитало шестьдесят девять человек – семидесятому члену экипажа пришлось бы ночевать в коридоре. И столовая была одна на всех – и на инженеров, и на операторов, и на офицеров, и на рядовой состав. Виктор, инженер-контролер по образованию, еще прошлой осенью сдал экзамены в Высшей школе Космогации. Ему выдали диплом пилота-космогатора и повысили в звании до младшего командора. На большом корабле вроде «Доннара» или «Йомалатинтиса» дорога его вела бы в столовую офицерского сектора, но на МАКе приходилось опрощаться и демократично топать со всеми вместе – по атриуму вниз, до кают-компании второго яруса.

Копаныгин, сердито сопя, дошагал до шахты атриума и прыгнул вниз. Локальная гравиустановка мягко погасила инерцию и подпихнула Михайлу в овальный люк второго яруса.

Виктор шагнул следом, ощутив мимолетное чувство падения. «Дюранго» шел с ускорением десять метров в секунду за секунду, и этого хватило бы, чтобы переломать ноги на дне атриума. Но слава гравитехникам – эти спецы дело знали туго. Младший командор завис напротив овального проема, и будто мягчайшие пуховые подушки надавили ему в спину, заботливо вталкивая в круговой коридор второго яруса. Середа привычно оперся на ноги, вспоминая, как он корячился и падал на колени в первый месяц. Потом привык. Со временем ко всему привыкаешь…