– Кажется, – задумчиво сказал тролль, – ты советовал ему воздержаться от его «работы».

– Разве он когда-нибудь слушает мои советы, – печально отозвался Салли. – Разве их вообще кто-нибудь слушает? Конечно, будь во мне двенадцать футов роста и умение остановить бизона щелчком промеж рогов…

– По-моему, ты не совсем прав, – мягко возразил Трой. – Дело лишь в том, как аргументировать свою точку зрения, сила же аргументов не зависит…

– Еще как зависит! – перебил его толстяк. – Не знаю, как с этим у троллей, но в людских спорах главный аргумент – это кулак! У кого сильнее кулаки – у того и правда!

– Но ведь это совершенно не взаимос… Салли?! Почему ты смеешься? Что такого я сказал?

– Ох, парень! – С трудом разогнувшись, толстяк ослабил ремень, искоса глянул на тролля… – Знаешь, Трой, – весело сказал он, – может, конечно, Гарри прав и ты в самом деле умнее нас обоих, причем в три раза, но кое в каких делах ты сущий щенок. Пойдем, я прослежу, чтобы здешний пройдоха-кашевар не зажал три четверти твоего ужина.

– А как же…

– Малыш, послушай… – Толстяк, уже подняв руку, запоздало сообразил, что положить ее на плечо Троя мог бы только будучи верхом, и ограничился похлопыванием по более доступной ему части – бедру. – Мы едем на войну. А это, можно сказать, апофигей «правила кулака»… или апофеоз? В общем, – закончил Салли, – очень скоро ты вдосталь сможешь наглядеться на то, как люди решают споры меж собой.

Мне пришлось отшагать не меньше пяти миль. Лучше бы я их пробежал… впрочем, что бы от этого изменилось? Проблему грязи не решило бы точно.

В грязь – коричневую, вязкую и отвратительно чавкающую, – в эту ненавистную субстанцию дорогу превратили лошади. Военные лошади. Кавалерия. Было их не так уж и много, неполный полк… но дорогу они своими копытами перемолотили основательно.

Кому из людских военачальников пришла в голову гениальная мысль сманеврировать своей конницей именно в этот день и по этой дороге, я, к величайшему сожалению, не знал. Но хотел узнать. Более того, я намеревался предложить его противникам одну крайне выгодную для них сделку.

«Эльфы в грязи»… эта картина висела в обеденном зале нашего родового замка. На ней был изображен отряд Фингольфина. Тот самый, поход которого Эпохой позднее стал примером для греков с их Анабазисом. Отряд был изображен где-то на полпути между Валинором и Белериандом, поэтому в небесах маячили черные тучи, рассекаемые дюжиной молний одновременно, также одновременно на злосчастных эльфов сыпался град, снег и дождь, а под ногами была она… грязь!

Если бы то детское заклятье можно было сделать постоянным!!!

Домик Ральфа Лесли стоял за пределами городской черты – мелкий провинциальный целитель и, по совместительству, один из лучших специалистов этого континента в области трансмутационной магии вовсе не нуждался в любопытствующих соседях. Ральфа куда больше заботила конфиденциальность его гостей… а гости у него бывали разные.

Маленький веселый двухэтажный домик, в пастельных тонах, с деревянными, литыми и каменными зверушками всюду, где только хозяин смог их приткнуть – словно мухи обсели, – в котором живет маленький смешной коротышка, всегда готовый угостить забежавшую ребятню парочкой леденцов. Со зверушками, по-моему, Ральф изрядно переборщил. Возможно, то, что изначально планировалось как элемент маскировки, позднее выродилось в манию коллекционера.

Я чуть удивился, что сквозь ставни не отсвечивало даже крохотной искоркой. Обычно Лесли предпочитал работать по ночам, да и основная масса его визитеров тяготела к темной стороне… суток.