Все здесь было похоже, и все походило на другие места.

Автобус спустился к каналу Каронте, соединяющему лагунное озеро Бер с заливом Фос в Средиземном море, и оказался на улице Юрди-Милу. Здесь и располагалась контора Патриса Пеллегрена. Лейли последний раз взглянула на свое отражение. Робкий свет дня потихоньку стирал ее призрак в стеклянном зеркале. Она должна убедить этого человека, что не может жить в этом бездушном обезличенном месте. Внушить ему, что Лейли одна такая на свете, только и всего. Черт, а он Патрис или нет?

06:49

Бэмби стояла перед Франсуа.

Специальная система зеркал номера «Шахерезада» в отеле «Ред Корнер» множила углы обзора, как если бы десять камер снимали и проецировали ее изображение на стены и потолок со спины, снизу и анфас.

Франсуа никогда не видел подобной красавицы.

Во всяком случае, не в последние двадцать лет. С тех пор как он перестал мотаться по миру и покупать за пару баксов тайских и нигерийских проституток. Почти все они могли бы побеждать на конкурсах красоты, предоставь им судьба шанс родиться «по другую сторону панели». Франсуа остепенился, женившись на Солен, у них родились Юго и Мелани, он построил дом в Обани[4], каждое утро повязывал галстук и отправлялся на работу проверять счета компании «Вогельзуг»[5], а в командировку за границу ездил два раза в год. Не дальше Марокко и Туниса.

Франсуа посчитал в уме месяцы: он около года не изменял Солен. Сам не заметил, как стал верным мужем. В «Вогельзуг» работали ярые сторонники режима секретности, и теперь он редко видел девушек легкого поведения, демонстрирующих соблазнительные изгибы и округлости.

И еще реже обнимал их.

Девушку звали Бэмби. Пёльское имя. Двадцать четыре года, тело африканской принцессы. Пишет диссертацию по антропологии и миграционным потокам. Они встретились случайно. Франсуа входил в группу из пятидесяти специалистов, регулирующих жизнь иммигрантов. Пятьдесят часов разговоров, записанных на диктофон (в том числе с ним плюс часовой монолог в кабинете «Вогельзуг»), оживленных легким флиртом.

Бэмби показалась Франсуа очень увлеченной, он давно не путешествовал налегке, беззаботность молодости уступила место опыту, силе, успешности, умению соблазнять, и он помог ей дельными замечаниями. Она прислала исправленный текст, и две недели спустя они снова встретились и долго разговаривали – на сей раз под запись, а прощаясь, позволили себе долгое объятие. Позвоните мне, если будет желание…

Очаровательная докторантка позвонила. Сказала, что ужасно занята – диссертация, практические занятия на факультете, – так что времени на бойфренда нет, поэтому… не будем терять время.

Получилось удачно: Франсуа придерживался той же философии.

Не будем терять время.

Приезжайте сюда, в «Ред Корнер», что на углу.

Войдя в номер, Франсуа сразу улегся на кровать, изображая внезапную усталость из-за трех стопочек водки, выпитых в баре на первом этаже. Не будем терять время? Пришлось потратить немало часов, чтобы приручить красавицу.

Бэмби присела рядом на корточки – без ложной застенчивости, но с обезоруживающей нежностью – и почесывала ему шею, как коту. Парео из набивного хлопка цвета солнца, доходившее до лодыжек, оставляло открытыми смуглые плечи и глубокое декольте. Маленький серебряный кулон прятался под эластичной резинкой.

– Это птица?

– Сова. Хотите взглянуть?

Девушка медленно потянула яркое одеяние вниз, к холмикам грудей, и рывком сдернула до талии.

Белья она не носила…

Вырвавшаяся на свободу плоть была великолепна, волшебна, а в ложбинке подрагивала маленькая сова.