– Сьенна желает поглядеть поближе? – подбежала распорядительница. – Приказать ему встать? Снять повязку?

– Сколько стоит? – кисло спросила я, догадываясь, что такая красота мне не по карману.

Распорядительница назвала сумму, и я с сожалением сделала шаг назад. Нет, это слишком дорого даже для меня.

– Погодите! – мне пришла в голову невероятная мысль. – Это же н’илунг! Это невозможно! Варриан разнесут на атомы, если у нас будет хоть один раб с Н’илуны! Вы что, совсем международные конвенции не читали?

Все же я получила образование военного юриста, что-то с лекций помнила, хотя и не работала по специальности ни дня.

– Это не н’илунг, – проблеяла распорядительница, но как-то неуверенно. – Он с Терры-7. Тут их несколько с Терры.

– Час от часу не легче! Любой пленный с Терры-7 подлежит немедленному освобождению! И нужно сообщить в посольство!

Тетка переменилась в лице, злобно зашипев. Ухватила меня за рукав и процедила сквозь зубы:

– Самая умная, что ли? Ты хоть представляешь, как сложно сейчас купить рабов? Наша домина запретила любую агрессию на инопланетников, мы только перекупаем. Эту партию удалось перехватить с огромной наценкой, прежде чем ее отправили на Мекроусау. Или выбирай, или проваливай отсюда, ясно?

Хм. Она не знает, с кем разговаривает. На мне не написано, что я сестра стратора. Ах да, уже почти советника по внешней политике! Я непременно сообщу сестре о форменном безобразии на рынке. Но… чуть позже.

Такой большой и красивый раб был на рынке один. Остальные были попроще. Я прошлась по всему ряду, вернулась, жадно разглядывая чернокожего землянина. Тот упорно на меня не смотрел, отворачиваясь. Ну и ладно, я все равно не уверена, что хочу дочь с таким цветом кожи. К тому же она может быть крупной, высокой. Лучше уж найти кого-то поизящнее.

Как, например, блондина с чуть вьющимися волосами и красивыми серыми глазами.

– Этот тоже с Терры?

– Все с Терры. Но мы непременно поменяем документы, не прикопаетесь.

– Сколько?

На этот раз цена была… не кусачей. Даже странно.

– Что с ним не так?

– На всеобщем не говорит. Только на своем. Сложно с ним, приказов не поймет, учить долго.

– Отлично. Так даже интересней. Мне нравится.

– Не желаете ли проверить, что под повязкой?

– Нет. Уверена, что все работает, а размер меня не интересует. Не в размере дело вообще.

Чернокожий скосил на меня глаза, чуть заметно улыбнувшись. Я снова вздохнула. Эх! Вот у него я бы проверила. Там явно есть на что посмотреть. Но я себя знала хорошо: если увлекусь, то в долги влезу и куплю непременно. Нельзя, неоправданно дорого. Да и дочь куда красивее получится от блондина.

– Оплата наличными, чеком, картой?

– Чек, – я выписала распорядительнице купон, с ехидным удовольствием наблюдая, как вытягивается ее лицо, когда она читает мою фамилию. Да. Я могла бы наличными или картой, но так неинтересно.

– Сьенна… Стогге… – женщина бледнеет, краснеет и под конец предлагает: – А хотите скидку в пятьдесят процентов на первого?

Из ее слов я делаю вывод, что работорговцы неплохо накручивают цены. И еще – обо всем, здесь происходящем, непременно должна узнать Алекс.

Гордо отказываюсь от скидки, требую надеть на моего раба какие-нибудь штаны и доставить на стоянку. Я забираю его прямо сейчас.

Все-таки ранения дают о себе знать. Мне, кажется, врали, что мозг у меня не пострадал. Наверное, какая-то часть просто отмерла после кучи операций. Или связи нарушились… нейронные. Р-раз – и в стрессе они отключаются. А я творю дичь, совершенно этого не осознавая.