Тем более Горячев тоже меня узнал. Поняла это по его чуть сощуренному взгляду, который прошелся по мне с ног до головы, задержавшись на бедрах, груди, губах и остановился на глазах.

Секунда глаза в глаза и Клим отвернулся. Предпочел сделать вид, что не знает меня. Что мы не знакомы.

Может оно и к лучшему, но я все равно находилась в шоковом состоянии и все равно не могла дышать.

Только сердце колотилось безумной птицей в клетке.

И ноги по-прежнему подкашивались.

В реальность меня вернула Лара, которая громко позвала меня несколько раз по имени. На автомате я повернула голову, и увидела, как Лара расположилась на диване между парнями и с улыбкой похлопывала по свободному месту на диване рядом с собой, приглашая меня присоединиться к ней.

Все, кроме Клима, смотрели на меня, а парни даже посмеивались, бросив в мой адрес шутку о том, что они не кусаются.

На ватных ногах я прошла к столу и, протиснувшись мимо одного из парней, присоединилась к Ларе.

- Денис.

- Артем, - тут же представились ребята. – А это Клим и Аделина.

- Яна, - выдохнула я осипшим голосом и снова посмотрела на Клима.

Он даже не повернулся в мою сторону. И мне следовало тоже отвернуться и тоже сделать вид, что я его не знаю, но почему-то я не могла этого сделать.

- С тобой все в порядке? Ты какая-то бледная и потерянная, - шепнула Лара, пока парни разливали напитки, перебрасываясь шутками.

В ответ я смогла лишь только кивнуть.

С трудом сосредоточила внимание на парне, кажется, Артеме, который задал мне вопрос, пытаясь привлечь мое внимание:

- Может что-то покрепче? Виски или коньяк?

- Коньяк, - снова просипела я в ответ.

Я была настолько ошарашена встречей с Климом, что даже не удивилась своему решению выпить коньяк, который никогда не пила. Да что коньяк? Я вообще никогда не пила крепких напитков. Но в тот момент мне просто нужно было вынырнуть на поверхность и перестать казаться глупой идиоткой.

Напиток обжег горло и с непривычки я закашлялась. Артем не растерялся и сразу же меня обнял, притянув к себе, и принялся несильно похлопывать по спине. Я уткнулась в его шею, чувствуя, как приятный аромат его туалетной воды проникает в мои ноздри, а прикосновение теплых рук к моей спине немного успокаивает не только мой кашель, но и расшалившиеся нервишки.

Я не знаю, как выглядит Артем. За последние десять минут я посмотрела на него не меньше десятка раз, но ничего не увидела перед собой. Кроме этих проклятых карих глаз Горячева.

Откашлявшись и немного успокоившись, я отпрянула от Артема и снова, как притянутая магнитом, взглянула на Клима. На этот раз он смотрел на меня. Холодно и надменно. Его губы скривились в презрительной усмешке, а затем он снова отвернулся к сидящей рядом девушке.

Я понимала, что глазеть на Горячева было слишком невоспитанно. Но я ничего не могла сделать с собой.

Мои глаза были словно прикованы к нему.

Клим нисколько не изменился и одновременно уже не был похож на того Клима, которого я знала раньше.

Он возмужал. И стал еще красивей. Еще притягательней. Только вокруг глаз залегли тени усталости, и взгляд уже не был таким безбашенным, как прежде. Серьезный, строгий и холодный. Может такое впечатление создавалась от идеально сидящего на нем строгого темно-синего костюма. Ведь в прошлом он никогда их не носил. Он ненавидел их. Только джинсы и футболки. Больше Клим Горячев ничего в одежде не признавал.

А сейчас Клим сидел в этом ненавистном костюме и чувствовал себя в нем как в своей тарелке. И он шел ему невероятно. Белая рубашка выгодно оттеняла загар, который он, скорее всего, привез с дорогого курорта. Ведь в России в апреле нереально так загореть? А темно-синий цвет подчеркивал его уверенность в себе еще больше. Горячев больше не был мальчишкой. Он был мужчиной. Ярким, сильным, властным. Тем самым, от которых весь слабый пол сходит с ума и каждая ради одной его улыбки готова на все, что угодно.