Я с интересом разглядывала его, отмечая, что он привлекателен не только физически. В нем было что-то дикое, необузданное, опасное. От него хотелось бежать и в тот же момент лететь навстречу. И я радовалась, что бежать мне хочется больше. Мне было страшно рядом с ним. И я очень надеялась, что это наша единственная встреча.

А потом мы снова столкнулись взглядами. Он посмотрел на меня так неожиданно, что я не успела скрыть своего интереса. И он это понял. Поэтому усмехнулся, покачал головой и отвернулся.

А я покраснела до корней волос.

Потому что была поймана с поличным. И потому что последние десять минут, я не просто изучала этого нахала, я еще и сравнивала его со своим будущим мужем.

Ситуация была хуже некуда.

Но расстроиться я не успела. Было объявлено начало заезда и Смоленцев, крепко поцеловав меня на удачу, поспешил к месту старта, оставив меня со своими друзьями. К счастью, Клим ушел вместе с ним, и я с облегчением выдохнула.

Ребята проводили нас с Ленкой к трибуне, которую сюда притащили со старого стадиона, и мы, заняв места на самом верху, готовились болеть за Смоленцева. Переживания за Ваньку немного отвлекли меня от знакомства с Климом.

Заезд был коротким. В пределах аэропорта. Поэтому нам хорошо был виден весь маршрут. И я радовалась, что все произойдет на моих глазах.

Мое сердечко бешено стучало. Я очень переживала за Смоленцева. Остальным было пофиг. Здесь была другая атмосфера. Все было как в кино.

Четыре машины, включая Субару Смоленцева, выровнялись по линии старта. Длинноногая красотка с флагами плавно прошествовала между заведенными автомобилями и остановилась в нескольких метрах от соревнующихся.

Музыка, голоса людей, шум моторов – все смешалось в один звук, а потом один взмах флагом, и машины сорвались с места.

Это все, что я видела. Мне стало так страшно, что я зажмурила глаза. Мысленно я молилась, чтобы Ванька просто остался жив, понимая, что гонки – это точно не мое. И это последний раз, когда я здесь нахожусь.

Когда Ленка завизжала и начала меня обнимать, я открыла глаза.

Смоленцев приехал первый и все закончилось. Я снова выдохнула с облегчением. А когда он, приняв кучу поздравлений, поднялся ко мне, я поняла, что вот-вот расплачусь. Слишком богатый вечер на эмоциональные события. Я перегорела.

- Я больше тебя туда не отпущу, - прошептала ему на ухо, крепко обнимая его за шею. – Я тут чуть не умерла, Смоленцев.

- Ну, ты чего, сладкая, - Ванька рассмеялся, - это был самый безопасный заезд!

- Мне его хватило по горло! Посмотри, у меня руки дрожат! И ноги тоже!

Ванька притянул меня к себе еще ближе и поцеловал. Осторожно, нежно, успокаивая мои расшатавшиеся нервишки. И когда, я расслабилась в его руках, он вдруг виновато сообщил:

- Янчик, зайчик, у меня еще одна гонка. По городу. В полночь. Я не могу отказаться. Ты же ведь подождешь меня?

Я замерла в недоумении. Вроде ничего страшного в просьбе Вани не было, но мне сразу стало как-то холодно. Наверное, потому что мы заранее с ним договорились, что домой мы вернемся в районе полуночи. Я никогда не задерживалась допоздна, и мои родители вряд ли поймут, если я заявлюсь под утро. А это будет именно так. Но все равно спросила, в глубине души надеясь, что все можно переиграть:

- До утра?

- К сожалению, не раньше трех освобожусь…

- Ты же знаешь, что я не могу…

- Знаю. Но честно не могу ничего сделать!

Было очень обидно.

Я понимала, что это его основной заработок, и была уверена, что Смоленцев так поступает неспециально, но все равно расстроилась.

- Я поеду домой. На такси.