Замазываю синяки от недосыпа консилером. Секунду решаю, красить ли ресницы, или не стоит, но потом задумываюсь вот о чем: если накрашу, то плакать уже нельзя! А при этом уроде плакать мне точно нельзя. Поэтому тщательно прокрашиваю каждую ресничку, чтобы не оставить слезам ни единого шанса.

Мне так жутко и больно, что прической и макияжем я хоть как-то унимаю панику и хаос, что царят в моей душе.

Открываю шкаф с одеждой. Взгляд тут же падает на единственное платье в моем гардеробе. И даже оно не мое – жена Виталика купила себе, но оно оказалось ей маловатым. Вот она и отдала мне обновку по доброте душевной.

В поезде я была в джинсах, и это ни как не спасло меня от нападения. Поэтому в платье, возможно я не буду выглядеть привлекательной для Зверя.

Надеваю его на себя. Мне очень непривычно и не комфортно в нем. Коленки едва прикрыты. Оно облегает меня, но с другой стороны, серого, строгого офисного цвета и кроя. Без разрезов и декольте. В нем я выгляжу профессионально и холодно-отстраненно.

- Тебе идет… - роняет Андрей, проходя мимо.

Молчу. А что ему говорить? Все слезы выплакала вечером, накануне, пытаясь уговорить пойти со мной. Он оказался глух к моим мольбам:

- Не тронет тебя он. Не пойду я, Лян. Это ваши с ним проблемы. Ты меня и так достаточно нагрузила ими.

Ну раз мои проблемы, то мне его одобрение на платье тоже не нужно.

Как бы я не оттягивала время, рассматривая свое непривычное отражение в зеркале, у Андрея оно было не резиновым.

- Лян, поедем! – приказ его звучит приговором. – Если я снова опоздаю, главврач уволит меня.

- Да… - я быстро обнимаю все еще спящую Нику, целую ее в чернявую макушку и иду на выход.

Я вернусь к ней, целая и невредимая. Я не оставлю свою девочку, чтобы сейчас этот урод со мной не сделал…

Духи? Да, пожалуй. Самые дорогие. Пусть видит, сволочь, что я не боюсь его. Не подчинюсь, не отдам Веронику! Застегиваю пальто, повязываю шарф и выхожу вслед за Андреем. Всю дорогу мы молчим.

Но с каждым проеханным метром на меня начинает накатывать паника. На парковке офисного здания я на грани истерики. Хочется спрятаться, забиться, накрыться с головой одеялом, чтобы только не видеть это лицо еще раз.

- Лян, ты в порядке? – тихо спрашивает Андрей, отводя глаза.

В каком нахрен порядке?! Зачем он это спрашивает? Разве ему есть дело до того как ужасно мне сейчас?

- Да… - отвечаю вместо этого обреченно.

- Ну и хорошо. Позвонишь мне потом, расскажешь о чем разговаривали.

Он серьезно? Он правда думает, что после встречи с Полянским будет это «потом»?

Отстегиваю ремень. Выхожу из машины. Ветер бросает волосы мне в лицо. Тут же чувствую этот тяжелый взгляд на себе. Хоть и никого нет вокруг. Камеры. Он следит за мной по видеонаблюдению, а оно натыкано везде. Расправляю плечи. Надо взять себя в руки. Я уже не та слабая жертва из поезда, я мать ребенка, которого Зверь захотел отобрать у меня. Пусть попробует!

В здание я захожу бойцом. Убила бы его… Собственными руками бы задушила. Но вряд ли длины моих пальцев хватит на то, чтобы сомкнуть их вокруг его мощной бычьей шеи…

Первым делом иду к себе. Вешаю пальто, оставляю сумку. Камеру замечаю не сразу, но заметив, мне тут же становится не по себе. Зверь УЖЕ видит меня. УЖЕ знает, что я пришла к нему, в его роскошное логово.

Офис пустой. Рабочий день начнется лишь завтра. В здании только охрана, возможно кто-то еще. Полянский специально выбрал этот день. Может, боится что я буду истерить? Хотя Зверь и страх понятия полярные. Он просто хочет убить меня. Но посмотрим, кто кого.