— Похитили ребенка их мира, это девочка-оракул.

— Найди мне её! — рявкнул я. — Носом землю рой, но найди мне эту девчонку.

— Хорошо, как скажете. Но можно вопрос?

— Спрашивай.

— Зачем она вам?

— Эта девчонка может поведать мне, где я могу найти человека, которого я так давно ищу. Найди её живой и невредимой, чтобы ни одного волоса с её головы не упало, иначе эти гончие разнесут тут всё до основания.

— Понял, я разыщу её.

Нулевой поклонился и собирался уже уйти, но я его окликнул:

— А сколько девчонке оборотов?

— Семь.

— Понятно, можешь идти.

Когда за нулевым закрылась дверь, я еще долго стоял и смотрел в одну точку. В какой-то момент показалось, что я даже не дышал. Потом потряс головой, подошел к окну и выдохнул.

— Раз оракул, который сопровождает тебя всегда и везде, возродился, значит и ты здесь, моя дорогая Люцифер. Я не помню ни одного твоего перерождения, когда его бы не было рядом с тобой. Её рождение говорит о том, что твое пробуждение близко. А когда оракулу наступает десять оборотов, твоя сила пробуждается и начинает поглощать тебя. И единственный, кто может достучаться до тебя и потянуть назад, это она. Не твои истинные, а именно оракул способен остановить тебя. Эта девчушка как ограничитель, как предохранитель, который работает безотказно! Раз сейчас ей семь, значит, ты возродилась в этом секторе семнадцать оборотов назад… — рассуждал я вслух. — Я найду тебя, это лишь вопрос времени, Люцифер… Лишь вопрос времени, когда ты снова станешь моей послушной куклой. Моим мечом, моим правосудием. Просто подожди меня…

13. Оракул

Девочка сидела в центре храма на полу под куполом и напевала под нос что-то наподобие мантры. Голос эхом отражался от стен, и создавалось впечатление, что тело живет своей жизнью, а дух своей. Легкий шорох вторгся инородным звуком в эту атмосферу, но ребенок даже не шевельнулся и не подал вида, что что-то не так.

— Можешь не скрывать свое присутствие, — резко прервав свою, мантру сообщила девочка, — я знаю, что вы пришли за мной. Но вы хоть понимаете, на что подписались? Нетхалы вам этого не простят, и моя госпожа тоже.

— Госпожа? — раздался хриплый голос из темноты.

— Да, ты не ослышался, смертный, я сказала госпожа. Вы, насекомые, знаете ее как первородную или Люцифер. Как вам удобнее.

— Не смей произносить при мне имя этой падшей! — рыкнул мужчина.

Оракул повернула голову в сторону говорившего, на детских щечках играл здоровый румянец, золотые волосы обрамляли круглое личико. Ресницы и брови были в тон, сидела она в воздушном белом одеянии, словно ангел. Однако глаза ее были закрыты. На последнем слове, когда мужчина произнес — «падшая», девочка открыла свои глаза и испепелила говорившего.

— Как смеешь ты, жалкое отродье, так говорить о моей госпоже?! — бросила она горстке пепла, а потом повернула голову в сторону его напарника и ледяным тоном, который не сулил ничего хорошего, продолжила: — Ты тоже хочешь отправиться вслед за своим другом?

— Нет! — вскрикнул его путник; третий, что стоял в стороне, лишь сглотнул. Он смотрел на ребенка и думал про себя, мол, как это чудовище привезти в столицу? И вообще: как ее сдерживать?

— Никак, — вдруг произнесла девочка.

— Что? — спросил второй.

— Я ответила на вопрос твоего третьего приятеля, — кивнув в сторону, сказала она. — Он задался вопросом: «Как меня сдерживать?» — я ответила, что никак. У вас, жалких насекомых, нет ни сил, ни власти надо мной. Я оракул и знаю всё наперед... Вы — низшие формы жизни, будете мне полезны. И я решила, что пойду с вами. Весело же будет наблюдать, как Нетхалы разрывают одних из вас в гневе на части, а моя госпожа насаживает других на кол. Вы, кстати, знали, что усмирить разгневанного Нетхала не по силам ни драконам, ни героям?