Я считал себя стоматологом, а не сайтом. Человеком, а не брендом и – тем более – не анкетой. Они хотели свести мою личность и весь жизненный опыт к набору покупок и предпочтений, прописанных лекарств и предсказуемых поступков. Но тогда разве остался бы я человеком? Я был бы просто зверь в клетке.
Бетси спрашивала: «Когда вы последний раз были в церкви?» Я отвечал, она говорила: «Врете. Каждый хоть раз бывал в церкви. Попробуйте ответить честно». Я отвечал, она говорила: «Ох, силы небесные! Никто не поклоняется маленьким голубым лепреконам. Во-первых, лепреконы зеленые. Во-вторых, вы не хуже меня знаете, что лепреконы не создавали землю и небо. Я не вижу ни единой причины верить в лепреконов, зато могу перечислить множество причин верить в Бога. Я вижу его в небе и прямо на улицах города. Неужели вы сами не чувствуете, что весь мир был создан Божьей рукой?» Я отвечал, она говорила: «Большой Взрыв почувствовать невозможно. И потом, вера в Господа делает людей хорошими. Разве вы не хотите быть хорошим человеком?» Я отвечал, она говорила: «Метафизический шантаж! Ах вы моя лапочка. Нет уж, признавайтесь: вы считаете себя хорошим человеком?» Я отвечал, что да, в целом я считаю себя хорошим человеком. И тогда она говорила – подумав немного, она клала руку мне на плечо и говорила: «Но хорошо ли вам живется? А?»
Мы с миссис Конвой подошли к компьютерному столу на ресепшене. Естественно, Конни уже открыла веб-сайт «Стоматологии доктора О’Рурка». Я решил, что где-то на белом свете есть вторая стоматология с таким же названием, а миссис Конвой просто что-то напутала, и ее ждет разочарование. Но потом Конни кликнула на раздел «О клинике», и на экране появились все мы: Эбби Боуэр, ассистент врача-стоматолога, Бетси Конвой, главный гигиенист, Конни Плотц, офис-менеджер, и я, доктор Пол О’Рурк, врач-стоматолог. Это была наша клиника, моя «Стоматология доктора О’Рурка».
– Кто это сделал? – вопросил я.
– Не я, – ответила Конни.
– И не я, – ответила миссис Конвой.
– Эбби? – спросила Конни.
Эбби, по неизвестной причине до сих пор скрывавшаяся за розовой маской, быстро помотала головой.
– Кто-то же должен был сделать этот сайт!
Все посмотрели на меня.
– Я тут ни при чем, уж поверьте.
– Как так? Посмотрите, тут же мы все!
Мы снова посмотрели на экран. Да, там по-прежнему были мы все. Никуда не делись.
Фотография миссис Конвой была взята из ее школьного альбома за 1969 год – выпускной год. Черно-белый снимок она, по всей видимости, сочла весьма удачным, поскольку до сих пор не высказала ни единого возражения. Несмотря на пышную высокую прическу, каких в 1969-м уже никто не носил, на этой фотографии миссис Конвой была весьма юной и почти хорошенькой. Бой-баба с серебристым «ежиком», стоявшая рядом со мной за компьютерным столом, не имела с ней абсолютно ничего общего. Фотография Эбби была сделана в профессиональной студии, отретуширована и отполирована до блеска. Но почему? Разве Эбби – актриса или какая-нибудь модель? Откуда мне знать, она со мной не разговаривала. На снимке она выглядела потрясающе эффектно – опять-таки, ничего общего с действительностью. Конни осталась без фотографии и страшно расстроилась по этому поводу. Сочла это подтверждением того факта, что офис-менеджера всякий может обидеть. Я не стал говорить, что офис-менеджером ее никто никогда раньше не называл. Мой снимок был сделан камерой слежения – я спускался в метро на пересечении Восемьдесятой шестой с Лексингтон-авеню и выглядел как террорист, разыскиваемый ФБР.