– Так ты мне вещи принес! – просияла я. – Ты чудо!

– Чудес не бывает, – желчно процитировал меня Салзар.

– Ой, молчите, магистр, – отмахнулась я. – Что тут у нас? Платье! Отлично.

Стыдливо укутавшись в сброшенное в драке покрывало, я прошествовала за ширму в углу комнаты, оделась, пригладила волосы и появилась перед мужчинами уже в вполне благопристойном виде.

– Сэллер, опусти меч. Не приведите боги, поцарапаешь тэра магистра.

– Галла, что тут случилось?

– Ничего особенного. Тэр Салзар показывал мне кое-какие плетения…

– А тэсс Галла демонстрировала свои, – с гадкой улыбочкой ввинтил некромант. – И мы несколько увлеклись.

Погром в комнате ясно свидетельствовал о степени этого увлечения.

– А твоя одежда?

– Ой, это было еще до того. У тебя нет вещей, сшитых с помощью магии? Стоят втридорога, а расползаются в один момент. Я зацепилась за ограду, и платье буквально стало трещать по швам. Хорошо, что встретила тэра Салзара, и он предложил мне свою помощь.

Канарейки в герцогском дворце так не щебечут.

– Пойдем, я и так задержалась. Где-то тут были мои яблоки…

– Шоколад не забудьте, – вставил Ворон.

– Ах да! Шоколад! Я вам так благодарна, магистр, и за вашу доброту, и за советы, и за урок, который вы мне преподали. – Я всучила Сэлу пакет с покупками и подтолкнула парня к выходу. – И за тот последний щит, который я у вас срисовала, – добавила тише. – И конечно же за шоколад!

– Мне тоже есть за что сказать вам спасибо, тэсс.

– Скажете при следующей встрече. Сейчас нам пора.

– Галла! – окликнул Ворон меня уже в дверях. – Вам не кажется, что мы как-то неправильно начали этот разговор?

– Главное, что мы его вовремя закончили.

До самого скверика, в котором находился вход в портал, мы добирались молча. Прошли по широкой аллее мимо обнимающихся парочек до выложенного цветными камнями круга.

– Галла, – Сэллер крепко сжал мое запястье, грозя добавить синяков, – что у тебя произошло с этим типом?

– Сэл, я же все тебе…

– Я, по-твоему, совсем дурак?

На мою попытку его успокоить он разразился гневной тирадой, с упоминанием драных хоров, всех известных мне разновидностей демонов и недоделанных некромантов. И резануло вдруг по ушам и по сердцу змеиное «шэк» – одно из тех резких саатарских словечек, что вставлял в минуты злости в свои монологи мой зеленоглазый эльф.

Я обещала больше не плакать, но тогда я не знала всего, родной.

– Сэл…

Слезы не потекли. Я просто уткнулась лбом в грудь растерявшегося парня и стояла так какое-то время, чувствуя на своем плече его руку.

– Гал, скажи, что там случилось? Он обидел тебя? Обидел? Хочешь, я вернусь и убью эту мразь? Только скажи…

Я сморгнула, убеждаясь в отсутствии под веками позорной влаги, и подняла на друга глаза.

– Что? – насупился он еще сильнее. – Чему ты улыбаешься?

– Да так. Только заметила, как ты вырос. Когда мы танцевали в Стречную ночь, ты был лишь чуть-чуть выше меня, а теперь…

– Не нужно со мной, как с ребенком.

– Но ты действительно вырос.

Только дети все еще растут, Сэл. И я не могу ничего тебе рассказать.

Старший наставник выслушал посетителя и нахмурился.

– Как вам в голову пришло дать ей запись?

Магистр Салзар сам не раз уже пожалел об этом. В принципе его вполне устраивали предыдущие результаты расследования: убийца мертв, принц Кэллиан жив. Известие о незамеченном ими телепорте стало ударом. Все сначала! Все с нуля! Но с другой стороны, неуловимый колдун слишком непредсказуем, чтобы позволить ему разгуливать на свободе.

– Если бы я не дал ей запись, мы бы до сих пор пребывали в неведении.