Этот маршрут кардинал выведал у купцов, что торгуют с Пурецкой волостью. Сейчас это самый выгодный маршрут, на товарах отсюда можно сделать состояние за одну поездку, а некоторые купцы уже и по три совершили. Говорят, что эта Пурецкая волость появилась всего три года назад. А теперь даже последний мальчишка в Европе знает это непроизносимое словосочетание. И вот они добрались, снова пересев в Нижнем Новгороде в карету.

Последний участок пути шёл по необычной дороге. Такой великолепной дороги нет нигде в мире. Они с кардиналом Арсини несколько раз выходили из кареты, чтобы посмотреть, как сделана эта чудесная дорога. А вот тут очередная неожиданность, город охраняет не стена, а всего два стражника, да два деревянных медведя. И это самый богатый, если верить купцам, город в мире.

Томмазо обратился к стражником по-французски и неожиданно один из них ответил на чистейшем французском.

– В город мы вас запустить не можем. Сначала проедете в карантин вон по той своротке, – и стражник указал на ответвление от дороги, которое они только что проехали.

– У вас эпидемия? Чума? – испугался Кампанелла.

– У вас чума. У нас всё нормально, – засмеялся стражник.

– Но у нас нет чумы, – не понял Томмазо.

– В карантине вас вымоют и прожарят одежду, а доктора осмотрят на предмет болезней, – охотно пояснил стражник.

– Это папский нунций кардинал Доменико Арсини, а я Томмазо Кампанелла, у меня есть приглашение от князя Пожарского, а Его Высокопреосвященство посол самого Ватикана, – представился заключённый.

Томмазо всё ещё был в ручных кандалах. Кардинал объяснил, что это условие, которое выставили эти ортодоксы. Когда они уже в дороге разговорились и практически подружились с кардиналом, тот с усмешкой сказал, что русские купили узника за триста экю, вернее за двести экю и сто русских рублей. Сначала Кампанелла не поверил. Тогда Доменико Арсини рассказал всю историю с сундуками из Пурецкой волости и просьбою переправить заключённого философа вот сюда. Дикость. Его продали. Только зачем он русским? Старый калека. Томмазо даже писать мог, только привязав гусиное перо к руке. Его искалечили на дыбе, выбивая признание в ереси. Но не сломили. Его насаживали на кол. Но не сломили. Его продержали в подземной тюрьме в сырости и плесени, среди крыс и огромных тараканов больше двух десятков лет. Но не сломили. И вот продали ортодоксам. Зачем?

Кардинал на этот вопрос узника пожал плечами и сказал:

– Я думаю, они хотят вас освободить.

– Тогда почему меня заковали в кандалы? – философ позвенел ими.

– В письме было указано, что нужно доставить заключённого в Пурецкую волость, – папский нунций сморщился, – Я участвовал в обсуждении с пятью протонотариями и самим папой, отправлять ли вас, отец Томмазо, русским. Все считали, что они там хотят вас прилюдно освободить и тем самым нанести ущерб папскому престолу.

– Если это так, то почему же я еду к ним? – удивился узник.

– Слишком высока цена, – криво улыбнулся кардинал.

– Триста экю? У Ватикана так плохо с деньгами? – Кампанелла отказывался верить в услышанное.

– Триста экю и три вазы, а ещё просьба патриарха и князя Пожарского. Любого из четырёх перечисленных хватило бы, а тут всё вместе. Ни какой урон престолу не сможет перевесить даже просто просьбу этого князя. Вы там, в тюрьме, сильно отстали от жизни, дорогой Кампанелла. И давайте на этом закончим. Приедете и сами всё поймёте, – вдруг резко ответил папский нунций и отвернулся к окну.

Стражник выслушал Томмазо и спросил, чего тот добивается, всё равно в Вершилово без пребывания в карантине не попасть. Это закон, который сам князь Пожарский и установил.