— Тише ты, — отрезала хозяйка. — Тебе при короле нашем, прислужниками божьими святым признанном, хорошо жилось? Понравилось на одни налоги трудиться, спины не разгибая?

Мужик что-то пробормотал в том смысле, что не понравилось – при святом-то короле половина населения королевства чуть не загнулась.

— А Черная королева хоть падчерицу и ненавидела, и извести пыталась, и с соседями повоевала, и порядки свои навела, и, говорят, драконов в замке растила – землю захваченную народу раздала, а не храмам, — напомнила ему жена. — От нас не убудет колдунью в последний путь проводить. В конце концов, жрецы королевские ее магии лишили, опасаться нам нечего. Да и неизвестно, что там дальше будет. Говорят, Белоснежка наша пыталась мачеху казнить, но не смогла – боги не дали, — женщина помолчала и добавила еще тише, я едва сумела разобрать ее слова. — И еще неизвестно, кто лучше: вдова короля или его доченька, плоть от плоти.

Дальше разговор зашел о неожиданно налетевшем снежном урагане (мол, ничто не предвещало, на дворе осень еще), и я поспешила убраться со сквозняка и лечь.

Белоснежка и ее мачеха? Ну дела!

4. Глава 4

Глава 4

Открыла глаза – и тут же их закрыла. Виденье, сон… что бы это ни было, оно продолжалось. За ночь дом выстудился, прогулка босиком в ночной рубашке к столу с водой превратилась в пытку.

Миска каши и травяной отвар, сырое яйцо для котеныша. Ноющие руки и ноги, сухость во рту, муть в голове – мне тут еще авитаминоза не хватало. Его еще не видно, а он есть. И неудивительно, после месяца в тюрьме. Вряд ли Моргате давали в ней фрукты и овощи.

И вообще, в метро я иногда почитывала фэнтези о попаданках. В книгах они обычно были красивы, умны, ловки и мужики к ним липли, как и удача. Где все это? Что-то не наблюдается. Из мужиков один Карон, да и тот от меня скорее шарахается.

Кстати, вот он, собственной персоной. Вошел, зло хмурясь. Кинул:

— Оставайтесь в доме. Кортеж Королевы и ее жениха атаковали разбойники. Уже пару месяцев сладу с ними нет. Совсем обнаглели, волчье племя.

«А вот Моргата с ними справлялась», — подсказал еле слышный голос в голове. Даже не голос, обрывок воспоминаний.

Королеву мы все-таки дождались. Я услышала шум со двора, и в эту минуту меня как будто что-то подбросило: подняло с лавки, заставило распрямить шею и гордо поднять подбородок. Вопреки приказу Карона, я вышла во двор – встречать падчерицу.

Карон не стал меня останавливать, только поскрипел зубами и набросил плащ мне на плечи. Котеныш припустил за мной, возмущенно мяукнул, выскочив на холод, но возвращаться в тепло не стал – устроился на башмаке под юбкой. Хозяева и служанка почтительно выстроились на крыльце.

Разумеется, Королева Камилла была прекрасна: юная, хрупкая, словно статуэтка, с дивными чертами и длинной шеей, подчеркнутой меховым воротником и какой-то тяжелой серебряной блямбой на груди. Только волосы были не черными, как в сказке, а ослепительно белыми… снежными. Смоляные брови и ресницы контрастировали с облаком волос. И губы… алые, щеки неестественно румяные – или проблемы со здоровьем, или перебор с косметикой.

В нашем облике имелось нечто похожее. Наверняка муж Моргаты, покойный король, выбирал молодую жену по образу и подобию матери Белоснежки. Психология, однако.

Девица восседала на белой лошади, богатая серебряная упряжь которой не уступала наряду всадницы. Чуть позади на черном скакуне гарцевал молодой красавчик в щегольском охотничьем наряде. В том, как он посматривал на меня, пытаясь успокоить коня, было нечто странное.