– Простите, Геннадий Романович, – смиренно опускает она глазки в пол и хлопает ресницами. Издевается. Понятно.

На миг я замираю. Она невыносимо тоненькая. Платье только подчёркивает её изгибы и талию, что я могу двумя ладонями обхватить. Ещё эти белые кружева на воротничке и рукавах. Как школьница. И перчатки по локоть. Она их так и не сняла.

Меня бросает в жар. Я медленно сажусь в кресло, чтобы скрыть свой позор. Моя Лилька. Жена, между прочим.

– Лиль, давай поговорим? – и голос у меня почти нормальный.

Она поднимает глаза.

– Вы простите. Мне работать надо. А то Гепардовна сейчас прискачет, орать будет. А у меня, между прочим, испытательный срок.

– Какой срок, Лиль? – бросаю с досадой, а сам глаз от неё отвести не могу. Руки так и тянутся растрепать волосы, добраться до кудряшек, которые она насильно в хвост стянула, а затем в косу заплела. Но нет же – вот завитушка вырвалась, вьётся колечком у шеи, будто приветствуя, дразня меня…

– Меня на работу приняли с условием. А мне очень нужна работа. Я пойду, ладно?

Она разворачивается и идёт к двери. А я онемел. Смотрю ей вслед. Наблюдаю, как она выходит и дверь за собой аккуратно прикрывает. Что за хрень?.. Бросила меня, а теперь даже поговорить не желает? Объясниться у неё нет настроения?

Я начинаю закипать. Хочется кинуться за нею, схватить, тряхнуть, как следует. А лучше зажать. Поцеловать, что ли – не пойму, что внутри бурлит.

Я полночи вспоминал прошлое. А сегодня следил за ней. Момент ловил, так сказать, чтобы наедине её захватить врасплох. Ничего толком не получилось. Ерунда вышла, если уж совсем начистоту.

Я её не узнавал. Лёгкая, всем улыбается. Дарит улыбки налево, направо. И все на ней взгляд останавливают – я видел!

Что-то я делал не то. По идее, это я должен обижаться. А по всем приметам – она королева-недотрога. Не я пять лет назад сбежал – она. Ни слова ни полслова – хвост трубой задрала и свалила. А теперь делает вид, что я пустое место, не достоин её внимания.

Я завёлся так, что большого труда стоило себя остановить. Во мне говорила обида. Причём детская какая-то, нерациональная, недостойная взрослого мужчины. У меня есть всё. Я самодостаточен и женского внимания мне хватает с головой. Так стоит ли метать копья ради той, что знать меня не желает?

Это была попытка посмотреть на ситуацию с другой стороны. Мяч пролетел мимо ворот. Я не желал успокаиваться.

– Светлана Васильевна, зайдите ко мне, – пригласил я начальницу отдела кадров. – И документы захватите. Меня интересует новенькая. Лилия Белая.

Плевать, что она подумает. Я Босс и объяснять свои поступки никому не намерен.

Светлана Васильевна передо мной слишком благоговела. Очки, курносый носик. Очень милая. Но ходила всегда на полусогнутых, изначально рассыпаясь в подобострастии. Ловила каждый мой жест, любое слово. Боялась что-то сделать не так.

Среди коллег она вела себя несколько иначе. И командовала, и покрикивала. А тут превращалась в какую-то медузу. Нет, я не испытывал к ней отвращения, но старался держаться подальше. На расстоянии, чтобы не соприкасаться. А то мало ли.

Впрочем, я подобным образом относился почти ко всему женскому составу моей компании. Никаких служебных романов. Да и романов вообще – тоже.

Штамп в паспорте оказался не такой уж плохой штукой. «Я женат», – заявлял всем, кто пытался претендовать на роль чего-то большего, чем любовница. Ну, и перед бабкой я тоже был глубоко и прочно женат. До сих пор шлю фотоотчёты – чудо фотошопа. Благо, фотографий у меня осталось тьма-тьмущая. Можно годами кормить старого человека фантазиями на вольную тему. И ей спокойно, и мне хорошо. Хотя совесть немного и мучает. Но я пять лет успокаивал себя тем, что не я всё разрушил, Лиля сама предпочла убежать и скрыться. Неплохая отмазка. Ею я пытался заглушить чувство вины.