– Сколько до Нефтезаводска, Хэд?

– Двадцать семь километров четыреста семьдесят пять метров.

– Так ты правда знаешь всё?  Ну то есть вообще всё?

Казалось, сейчас инструктор бросит что-нибудь высокомерное, но Хэд вдруг заметно сник и  даже шаг сбавил.

– Не совсем, – признал он и, немного помолчав, продолжил: – Я не знаю Сдвига.

– Ты ведь говорил, что знаешь всё?

– Да, но Сдвиг происходит поверх всего. И начинает менять это всё. Путать, разветвлять. В общем, тебе не понять?

– Ну почему не понять? – Костя неприятно усмехнулся. – Я понял, что ты просто знаешь не всё. Потому что не бывает всего и поверх него ещё что-то. Это как если бы я сказал, что знаю математику, но только не тригонометрию. Потому что она поверх математики.

Обнаружить у насмешливого, высокомерного инструктора ахиллесову пяту оказалось на удивление приятно. Это давало какое-то злорадное удовлетворение в духе «мы все не без изъянов». А Хэд тем временем остановился и медленно повернул голову, чёрные очки-заглушки вдруг опасно блеснули.

– Ты пошутить решил на эту тему?

– Да нет, нет, – тут же стушевался Костя. – Я к тому, что у каждого есть своя слабость. И это нормально. Даже у Супермена был криптонит.

Инструктор хмуро хмыкнул и пошёл вперёд, бросил через плечо:

– Нувы – мой криптонит.

– Нувы? Что за нувы?

– Побочный эффект. Каждый раз в момент Сдвига какая-то часть людей становится нувами.

– И что? Что не так с этими нувами?

– А то, что они тоже оказываются поверх всего. Навсегда. И это ведь только полбеды. – Инструктор с усмешкой покачал головой. – Они ещё и размывают других. Заражают, словно вирус, всех, кого касаются.

– Как это заражают?

– Ну, хватит. Не терплю этой темы.

На последних словах Хэд резко выпрямился и ускорил шаг. Костя нагнал его, пристроился рядом. Теперь они шли вдоль пыльной грунтовой дороги.

– А много этих нувов? Ну то есть…

– Хватит, я сказал, – раздражённо одёрнул Хэд. – Сколько бы ни было, они не помешают мне делать свою работу. Всё, что надо знать, я знаю. Через две с половиной минуты по этой дороге, проедет грузовик. Водитель притормозит, я спрошу: «Шеф, не подбросишь с сынишкой до города?», он согласится и отвезёт нас в Нефтезаводск. Ясно?

– Ясно, – оторопело согласился Костя, более всего выделив из этой тирады слово «сынишка».

Он даже почти не удивился, когда через пару минут вдали, поднимая столбы пыли, затарахтел грузовик, а затем притормозил, поравнявшись с ними.

– Шеф, не подбросишь с сынишкой до города?

Костя с Хэдом забрались в кабину, машина тронулась, и загорелый, черноусый водитель, не глядя, протянул инструктору руку.

– Юсуп.

– Эдуард, – не моргнув глазом, откликнулся Хэд. – Это Костя.

– Из Москвы, небось? – водитель коротко подмигнул.

Инструктор в ответ улыбнулся.

– В командировке по нефтепроводу, верно? – продолжил Юсуп.

Инструктор улыбнулся шире.

– А мальчонку за компанию взяли. Чтоб летом в городе не болтался, угадал?

– Хэд, о чём он? Какое лето?! – удивлённо зашептал Костя инструктору в ухо, но тот только недовольно скривил губы.

Водитель не расслышал или не обратил внимания. Ответами он, похоже, не интересовался в принципе, и просто хотел, крутя баранку, немного поболтать.

– А я сразу понял, что из Москвы. Больно вид у вас, – Юсуп повернул голову и окинул Хэда взглядом, – столичный. Только что ж забрели так далеко? Пешим ходом. Тут у нас не Арбат. Места дикие, гулять опасно. Змеи, скорпионы. Да и кочевники – люди суровые.

– Ничего-ничего, – инструктор беззаботно махнул рукой. – Я пешим ходом давно брожу, да и мальчонке на пользу, – он кивнул на Костю. – Только вот он, обалдуй, футболку посеял. Теперь гарцует с голым торсом. Чистый Аполлон!