– Да ты кто такая? Откуда взялась? – подступил к Яне Геннадий Дмитриевич.

Яна выдержала его огненный взгляд, не отступила.

– Эта дамочка навещала раненого с огнестрелом. Ей стало плохо, ее положили в хоспис на кровать, других мест не было, – пояснил Сашок, задвигая пустой шприц ногой под стол, явно пряча улики.

– С огнестрелом? Ого! Что, красотка, совесть замучила? Небось, сама его и приговорила?.. Караулит, чтобы первой добраться до него и успеть уговорить, чтобы не подавал заявление в полицию. Знаю я таких пассажиров!

– Бегите… – прошептал мужчина, которого хотели убить.

– Вставайте, мы уходим, – повернулась к нему Яна.

– Стоять! – гаркнул Геннадий Дмитриевич. – Ты что, не поняла, что подписала себе смертельный приговор?

– Это ты не понял, господин доктор, возомнивший себя вершителем судеб. Я вколола тебе то, от чего должен был умереть этот человек. Это тебе надо бежать в реанимацию и спасать свою жизнь! – зашипела Цветкова, пронзая негодяя взглядом.

Глядя на нее, невозможно было подумать, что она умирает от страха. А она умирала.

– Дура ты! – ухмыльнулся Геннадий Дмитриевич. Сразу понятно, что в голове одни опилки. Доза этого препарата опасна для сердца слабого и больного человека, а мне этот укол как мертвому припарка! Ну, дорогуша, что дальше хочешь предпринять? Даже интересно…

– А что я должна предпринимать? Пойду в полицию, по вам давно тюряга плачет. Опишу в красках, как вы тут, голубчики, пациентов приговариваете!

– О как! Смелая, да? Да мы сейчас тебя… Сашок, держи эту стерву! Замочим обоих!.. – И бандит попытался схватить Яну, но та ловко увернулась.

Сашок бросился ей наперерез, но Яна изо всех сил толкнула на него металлический стол, и Сашок от резкого удара в живот свалился на пол, задрав ноги.

– Ах ты, гадина! – завопил он, вставая на четвереньки и пытаясь очухаться после удара. – Да я сейчас тебя по стенке размажу!..

– Размажешь, если поймаешь… – ответила Яна, пытаясь открыть заклинившую дверь и выскочить в коридор.

Сашок, словно ягуар в прыжке, прыгнул на нее и схватил за длинные волосы. Яна завизжала и вцепилась ногтями ему в лицо. Сашок пронзительно заверещал и с размаху стукнул ее головой о кафельную стенку. В глазах Яны вспыхнули огненные звезды, но она нашла в себе силы и снова вцепилась в нападавшего с хриплым выдохом:

– Ах ты сволочь!..

Сашок попытался отодрать от себя руки Яны, но она впилась как клещ, испуская дикие вопли, пинаясь и царапаясь, а ногти у нее были как бритвы. Сашок еще раз с размаху ударил ее головой о стенку.

Ноги у Яны разъехались, и она тяжело осела на пол, почти теряя сознание. Не успел белый свет потухнуть в ее ясных очах, как она увидела, что Сашок тоже начал мягко осаживаться на пятую точку рядом с ней. Яна подняла затухающий взор и увидела, что это старик хряпнул Сашка по голове металлическим лотком и теперь стоит, держась рукой за сердце и переводя дыхание.

Не успела она порадоваться перевесу сил в битве, как сам Григорий Васильевич получил от Геннадия Дмитриевича по черепу биксом с медицинскими инструментами и растянулся на полу рядом с Сашком.

Яна сжалась в комок, понимая, что теперь ей помощи ждать неоткуда и пощады просить не приходится. Геннадий Дмитриевич победоносно улыбнулся и, держа в руках тяжелый бикс, шагнул к ней, явно с намерением и ей врезать по башке. Яна в ужасе закрыла глаза, готовясь достойно встретить последнюю минуту в своей жизни, и… услышала слабый стон.

Перед взглядом ошеломлённой Яны предстала такая картина: у ее ног в разнообразных причудливых позах валялись три мужика, два из которых были в белых медицинских халатах.