Света вылезла из-под толстого одеяла, убрала с лица растрепанные волосы и, откинув покрывало в сторону, с улыбкой произнесла:
– Ну, что же, придется быть счастливой, коль других вариантов нет.
Я женщина
– Ну же, давай, раздвигай ноги… – сказал Юра.
Она хотела, очень хотела, так долго ждала, знала, что рано или поздно сделает это. И все же боялась, вдруг не то, вдруг рано, вдруг он все испортит.
Нине было неловко, что-то мешало, ноги запутались в одежде, которую Юра не до конца с нее снял.
– Все будет хорошо, – успокаивал он и, нагнувшись, стянул остатки одежды.
Стало легко. Она знала, знала, чем все закончится, боялась и в то же время уже ликовала.
Нина давно уже влюбилась в этого юношу. Он пришел в гости к Тимуру, с которым она учится, а после просто влюбилась и все. Он был настырным, первый полез целоваться, первый стал ее обнимать и первый снял с нее платье, а после долго гладил ее тело.
– Давай сделаем это, – как-то предложил он, но тогда Ника была не готова, испугалась его предложения и, целуя, стала быстро одеваться.
– Мне пора, – сказала она и убежала домой.
Они встречались на квартире у Тимура, тот уходил в свой кружок, оставляя в их распоряжении свою комнату. Нина жила с младшей сестрой, которая вечно лезла в ее дела. А у Юры дома была старенькая бабушка, она никуда не ходила, даже на улицу, выйдет на балкон, посмотрит на мир и обратно в свою норку. Вот они и встречались у Тимура в доме, а тот был и не против.
– Давай сегодня? – целуя ее в живот, спросил Юра.
– Нет, не сейчас, я не хочу, а вдруг, я…
– Больно?
– Нет, я о другом.
Нина прекрасно знала, что такое секс, наслышалась и насмотрелась в кино, даже прочитала несколько энциклопедий. Знала, чего ожидать, поэтому, не боялась этого акта, но она переживала за будущее.
Они, раздевшись, валялись прямо на ковре, целовались часами, пока не приходил Тимур. А услышав, как в замке поворачивается ключ, в панике начинали быстро одеваться.
– Потом, пока, милый, – ей это слово очень нравилось, словно она взрослая и может позволить себе так его называть.
– Пока, малышка, – так нежно, так ласково и убаюкивающе говорил он.
Они разбегались и с нетерпением ждали среды, когда квартира опять будет свободна.
У каждого свой первый секс, кто-то запоминает его на свою жизнь, а кто-то наоборот хочет выбросить его из памяти как что-то ужасное и отвратительное.
Галина, это ее подружка, рассказывала, что ее старшая сестра чуть ли не заболела после брачной ночи. А Татьяна, та жила в соседнем доме, подхватила какую-то заразу. После того случая Нинина мама, понимая, что ее дочка рано или поздно все равно сделает это, как бы невзначай сказала:
– Малышка (она всегда так звала Нину), вот тут в аптечке я оставлю гарантию, – и демонстративно положила пачку презервативов.
– Что это, мама? – она подошла, взяла одну из упаковок и внимательно прочитала. – Мам… – с каким-то возмущением протянула она.
– Пусть лежит, хорошо?
Нина покраснела, словно ее в чем-то уже обвинили. Тогда она обиделась на маму, но теперь, открыв аптечку, с благодарностью взяла упаковку и положила в сумочку.
О Лазоревой Свете ходили всякие слухи, ее несколько раз вызывали к директору, а после и родителей. Вроде и тихоня, сидит себе спокойно. Если не спросишь, то и не заметишь ее. Но про нее говорили, что она уже спала, вернее, занималась сексом, и не с одним, а с многими.
– Зачем? – шептала Карпова на перемене.
– А может, врут? – засомневалась в слухах Сафонова.
– Нет, не врут, точно делает, к ней сейчас примазывается Устинов Тарас, из параллельного.