В город-призрак они вернулись вечером, захватив все необходимое снаряжение и запасы продовольствия. С тех пор прошло два дня. В первый день Нора трудилась с рассвета до заката, на следующий день тоже была на ногах с шести часов утра. До наступления темноты она успела расчистить ту часть подвала, где находилось тело. И вот теперь, в десять часов вечера, они с удовольствием грелись у костра после честно заработанного стейка на ужин. Нора привыкла к жизни в походных условиях, а ее брат Скип готовил еду, поддерживал маленький лагерь в порядке и заодно развлекал их музыкой. Он показался Кори вполне приятным парнем: высокий, нескладный, с непослушной копной неряшливо подстриженных темных волос. Скип оказался отличным поваром, а палатка, которую он поставил, была натянута туго, как кожа на барабане. Кори нравилось, как он целый день суетился, следя, чтобы в лагере все было в порядке. И хотя его исполнение старых ковбойских песен под бренчание на гитаре «Гибсон» отнюдь не поражало воображение, Кори нравилось сидеть под звездным куполом у гаснущего костра и слушать незнакомые мелодии, извлекаемые Скипом из расстроенного инструмента. Самой милой чертой брата Норы было его неутолимое любопытство. Услышав историю о старателях, заваленных в шахте, Скип не успокоился, пока не посетил разрушенное кладбище и не осмотрел каждую могильную плиту, а потом он засыпал Кори десятками вопросов, ответов на большинство из которых она не знала.

Когда раскопки наконец завершились, Кори испытала облегчение. То, как медленно и кропотливо Нора расчищала песок вокруг тела, выводило ее из себя. Подумать только – часами махать кисточкой, время от времени сдувать песчинки при помощи специальных миниатюрных мехов и снова браться за кисточку! Однако Кори понимала, какую огромную услугу ей оказывает археолог, жертвуя своим временем. К концу дня Нора раскопала тело целиком. Это было странное и пугающее зрелище, и оно никак не помогало раскрыть тайну того, что делал здесь этот человек и отчего он умер. Завтра утром, после того как Нора задокументирует находки, они поместят тело и обнаруженные предметы в контейнеры для улик, а потом отвезут в Альбукерке. Кори рада была, что провела эти дни вне офиса: впервые после той перестрелки она чувствовала себя почти нормально. И все же она втайне надеялась, что никакого криминала в деле не обнаружится и Морвуд, посчитав, что она уже достаточно наказана, поручит ей более подходящее дело.

– Ну что? – сказал Скип, сидевший на бревне у огня. – Раз наша рабочая смена закончилась, не желаете пропустить по глоточку сотола?

Он достал из рюкзака бутылку и слегка встряхнул ее. Стекло сверкнуло в свете костра.

– Фу! – поморщилась Нора. – Ты же знаешь, я его терпеть не могу.

– Что такое «сотол»? – спросила Кори.

Нора покачала головой:

– Поверь мне, не стоит и пробовать. Возьми лучше пиво.

Она открыла сумку-холодильник, вытащила изо льда две бутылки «Короны» и протянула одну Кори. По запотевшему горлышку заманчиво сползали тающие кусочки льда. Кори спросила себя, может ли она расслабиться, и решила, что может.

Она взяла бутылку.

– Правильный выбор, – одобрила Нора, отвинтив крышку и отпив глоток своего пива. – А ты, Скип, не увлекайся.

– Хорошо, хорошо.

Повисла пауза. Все молча глядели на огонь.

– Что, если скелеты тех старателей прямо под нами? – наконец проговорил Скип. – Золотоносная шахта находилась примерно на этом месте, верно? Только представьте: они умирали медленной смертью от голода и жажды. А может быть, задохнулись, и все это в кромешной тьме. – Скип понизил голос. – Между прочим, люди, которых постигла такая страшная участь, не могут упокоиться. Их духи становятся… беспокойными.