– Ворота открыть, – прозвучала команда Шулима, а минутой спустя мы оказались среди своих, радостно встречавших нас после разведки.

Спешно собрав военный совет, вкратце доложил о приближении врага. Все сошлись во мнении, что виденный нами конный отряд – не разведчики, а авангард основного войска.

– Завтра они будут здесь, остановятся на ночь недалеко, соберут силы в кулак и обрушатся всей мощью. Завтрашний день станет решающим, если отобьём хаттов, начнётся длительная осада.

Хурриты не были знакомы с длительными осадами: тактика воинов Месопотамии заключалась в сражениях открытого поля, быстрых атаках и контратаках.

– И мы все время будем сидеть в крепости? – лицо Супимата выражало недоумение.

– Повторяю в десятый раз, – я уже устал объяснять прописные истины, – наша цель задержать хаттов настолько долго, насколько можем. Шутарна договорится с сангарами, эсорами и касситами, чтобы они не напали со спины и придёт к нам на помощь с основным войском. Вот тогда и дадим главный бой хаттам, сломаем им хребет, чтобы никогда больше не думали соваться на земли хурре.

– Хурре, хурре, – проскандировали собравшиеся. Кроме командиров, наш разговор слушали несколько воинов, выполнявшие роль стражи. Пару часов спустя, отправил Шулима в разведку с тремя воинами. Эламит отсутствовал долго, вернулся целым и невредимым.

– Мы видели костры, много костров. Примерно на расстоянии половины пешего дневного перехода, – эламит отдышался и продолжил, – если они выйдут в путь с утренними лучами солнца, здесь будут до обеда.

– Можешь оценить количество?

– Арт, я насчитал около ста костров и сбился, – Шулим виновато опустил голову. Не знаю, как обстояли дела у хеттов, но хурриты обычно раскладывали один костёр на десять – двенадцать человек. Если разведчик сбился со счёта, костров больше ста. Допустим их две сотни и у каждого костра десять – двенадцать человек, хотя в походных условиях людей может больше располагаться у огня. Сейчас лето, ночью греться нет необходимости. Костры жгут для приготовления пищи и частично для обогрева. В среднем у меня получалось, что против нас идёт от двух до трёх тысяч воинов Супилулиума. Но врагов могло оказаться больше – ландшафт в том месте слабо холмистый, часть костров могла оказаться вне поля зрения.

– Отдыхайте, с утра надо быть готовыми. – После ухода разведчиков поделился своими опасениями с Этаби.

– Мы не предусмотрели вариант, где хатты могут обойти горный массив и зайти к нам с тыла.

– Этого не будет, – отмахнулся хуррит, продолжая точить свой клинок при свете костра.

– Почему?

– Эти горы тянутся далеко, пешим воинам им обходить несколько дней. Не легче ли обрушиться на нас всеми силами, – Этаби сплюнув, попробовал остроту клинка и остался недоволен. – Я думаю, хатты так не сделают, – хуррит продолжил работу над мечом, так и не сумев переубедить меня.

Я уже говорил, что организация воинской службы, контроль за налогами и горожанами у хеттов были налажены заметно лучше своих восточных соседей. Так почему не допустить, что хитроумный Супилулиум не будет бросать своих людей на убой. Что мешает ему отправить конный отряд обогнуть горы и зайти на Нарриш с северо-востока?

Так как основной удар ожидался с запада, восточную стену и ворота охраняли всего десяток лучников. Хотел послать стражника за Супиматом, чтобы он перевёл ещё десяток лучников на восточную стену, но подумал, что это можно успеть и утром.

Ночью приснился кошмар: сотни хеттов врывались через восточные ворота и били хурритов в спину. На моих глазах умер Этаби, пронзённый десятком стрел, а Шулима всадники уволокли на аркане. Проснулся весь в поту: набиравший силу молодой месяц низко висел над горизонтом. Со стороны равнины доносилось рычание и визги ночных хищников. Шакалы, почуяв запах крови и плоти, совсем осмелели, подбираясь к самой южной стене крепости.