Джек подошёл сзади и обхватил шею Дмитрия левой рукой, а правой схватил его руку со шпагой из разбитой бутылки. Дмитрий выронил из рук осколок, и тот укатился под ноги пассажиров. Волосы его растрепались, упав на глаза. Седина стала ещё заметнее, и он уже выглядел старше лет на пятнадцать, чем вначале. Джек продолжал крепко держать его сзади. Было неловко прижиматься к голому мужчине. Дмитрий сказал старику:

– Я даже спокойно не могу уединиться со своей женщиной, как будто ты где-то рядом. Какая же ты скотина. Я всегда думал, что однажды ты убьёшь меня и это искупит мои грехи перед тобой. Но то, что ты сделал сейчас, – намного хуже.

– Правильно, – сказал ему Иосиф почти прямо в ухо. – Минуту назад ты был свободным, счастливым и всесильным. Ты был сверхчеловеком. Но сейчас ты превратился в зверя. Я только что убил в тебе сверхчеловека. А это намного серьёзнее, чем просто убить.

Пассажиры волновались и возмущались. Дирижёр остановил музыкантов. Пассажиры не верили, что такой фарс возможен в реальности. Всё перестало выглядеть продуманной пиар-акцией. Вера во что-нибудь святое в сердцах очевидцев угасла.

Шёл пятый час полёта. Белокрылый самолёт буравил ослепительную синеву, оставляя тень на белом пуховом ковре облаков. «Боинг» набрал почти максимальную высоту. Дмитрий почернел от гнева и вырвался из рук Джека. Он бросил Марию на грязный красный ковёр и схватился руками за её горло. Глаза его наполнились кровью. Но тело Дмитрия сразу же охватила судорога, и его затрясло. Он застыл и рухнул безжизненной статуей.

Мария, хрипло дыша, робко спросила:

– Это всё-таки был яд? – Она приподняла голову с пола.

Иосиф поднял Марию на руки, как спящую принцессу, и шепнул ей:

– Я тебя собственными руками создал из кучи гнилого картофеля. Все роли, что я тебе давал, могли стать блестящей визитной карточкой божества. Вместо этого ты стала фуфловой актрисой. Но сегодня я добился от тебя, чего желал. Теперь ты видишь, как ты гениальна. Ты не играла, ты жила. Это был не спектакль. Это был шедевр. Вот чего я добивался от тебя столько лет. Но почему актёры выполняют задачу идеально только под страхом смерти?

– Но я хотела думать, что ты пошутил.

Иосиф что-то ещё шепнул ей на ухо, и после этого Мария больше ничего не могла сказать. Она смотрела на Джека. Парень стоял в одной лишь грязной старой майке, с бледным лицом над окаменевшим Дмитрием. Последний взгляд Марии был направлен именно на Джека, и в этот момент глаза её застыли навсегда. Но не застыло ощущение укола от впившегося в Джека взгляда, словно она оставила в нём чёрный яд змеиного укуса. Он не понимал, что так перемалывало его изнутри, когда она смотрела на него. Иосиф положил её рядом с Дмитрием. Самолёт занял самый верхний эшелон над облаками. Солнце обильно вливалось в иллюминаторы, заполняя воздушное судно. Из-за этого «Боинг» вскоре начнёт постепенно погружаться вглубь небесного океана.

Самолёт вылетел примерно в полдень. И приземлился в столице тоже в полдень, но через восемь часов. Совершить посадку раньше, несмотря на ситуацию, пилоту не представилась возможность. Пассажиров почти до ночи не выпускали. Кто-то выходил с полицией для дачи показаний. Что касается Иосифа и Джека – к ночи их закрыли в одной камере. Джек таял в поту. Иосиф был сухой и спокойный. Вряд ли сейчас это было уместно, но он давал волю своей растекающейся философии.

– Я обещаю тебе, что к рассвету мы выберемся. Вдохни аромат бетона и железных прутьев. Если они, как струны арфы, звучали бы нотами великих произведений, тогда наказание для заключённых стало бы наслаждением – исцелением духа эстетикой искусства.