– Ты чего застыл, садись, выбирай, – дернул Яромир Игоря и сунул карточку меню.

– Угу, выбор обалденный, – буркнул Игорь, садясь. – У тебя знакомые нэрионы есть?

– У отца сослуживцы, – ответил Яромир. – Неинтересные они какие-то. Сами не знают чего хотят.

– Зато ты очень интересный, – оскорбился за нэрионов Игорь и в знак протеста выбрал тушеную капусту с сосисками. – Из мешка вылез? – поинтересовался он у вошедшего в столовую Вишневского (Залова не было видно).

Мариан передернул плечами:

– Не напоминай, это было страшно. Темная пустая каюта, я лежу посредине в мешке, совершенно беспомощный, и слышу по углам шорох чудовищ…

– Это у него опять вентиляция барахлила, – услужливо пояснил появившийся следом Андрюшка Ворожеев. Мариан ухитрился посмотреть на Андрея с высоты пятого этажа – Ворожеев изобразил «а мне наплеватеньки!».

– А Даньки так и нет, – отметил Игорь.

– Да был он, – усмехнулся Андрей. – Прибежал, покидал в трюм две нормы и убежал. Ему обещали, что отведут в ходовую рубку, и он почему-то решил, что это экскурсия. По-моему, там просто уборщик понадобился.

– А неплохо бы все-таки в иллюминаторы глянуть, – вздохнул Мариан. – Наверное, Таллар уже близко совсем.

– Газовый гигант, – согласился Яромир. – Должно быть, грандиозное зрелище. Я пробовал экран в зале на внешний обзор перенастроить – глухо, отрубается, и все тут.

– Наверное, чтобы мы не отвлекались от процесса подготовки, – предположил Тиудир, он тоже, видимо, решил позавтракать. – А то будем там дневать и ночевать… Кстати, этот Таллар интереснейшая штука. Первый раз вижу такой фокус: планета – газовый гигант, типа нашего Джупа, у нее обитаемый спутник, и все это вращается так близко к обычной звезде класса G.

– Этот Таллар – поменьше нашего Джупа, – напомнил Яромир.

– Меньше или нет, а поток излучения в его радиационных поясах, я думаю…

– А не надо думать, возьми и посчитай – ничего особо страшного.

– А вот сейчас и посчитаю…

Игорь рассеянно ковырялся вилкой в капусте, вполуха слушая мгновенно завязавшийся спор и разглядывая лица ребят.

«Может быть, они не ощущают того, что я? О чем они говорят? Спектральный класс… гигант… Они и правда не ощущают того, что там – за броневыми стенками – с бешеной скоростью приближается наше Поле Чести – мое и их? Или они ощущают то же, что и я, а все эти разговоры – просто дежурная маска? А под ней – нетерпение, ожидание, гордость, может быть, даже страх? Просто мы должны быть мужчинами, и мы надели эти маски… Или не только о нас речь, и все – все, все, все! – ощущают то же, что и мы? Но разве это может быть? Кто мы – и кто капитан Жаров, кто – Его Высочество?! Как сложно разобраться… Ощущаю себя персонажем интересного кино. Но разве это кино?! Или так всегда бывает, когда происходит что-то на самом деле важное, на самом деле громадное – человек ощущает себя слишком маленьким, и ему легче, если представить себе, что все это – ненастоящее?

Перестаньте болтать о каких-то глупостях, – захотелось крикнуть ему, – ну же, хватит! Вы что, правда ничего не понимаете?!»

Он столкнулся взглядом с глазами Андрея. И ощутил, как вздрогнули уголки губ. В глазах Ворожеева были нетерпение, ожидание, гордость…

Только страха – страха там не было.

Ни капли.

В зале было почти темно, только дежурное освещение над входом горело, да в глубине голографического окна переливались и сплетались в танце серебристые и голубые огненные струи. Макаров, тихонько остановившись, различил своих мальчишек – они сидели кто где, в полной тишине, неподвижные. Слушали, как… кто?.. Димка Беляев, точно – стоя возле стены с заложенными за спину руками, читает стихи. Негромко так, и слова – вспышками в темноте. Как трассирующие пули…