Учитывая, как действовала на меня эта парочка, статья сто пятая УК РФ будет плакать горючими слезами. Ну и их родственники тоже обливаться.

С таким мрачным настроем я поднималась по ступенькам крыльца, стараясь уворачиваться от носившихся туда-сюда студентов. Не сразу заметив, как прямо перед моим носом выросла стена. Твердая такая, могучая и очень твердая. Успевшая поймать меня за локоть до того, как я оступилась и рухнула назад.

- Хованский, - я вздохнула, опознав в препятствии собственного старосту. Эх, даже песню дослушать не дали! Вытащила наушники, сунула их за ворот кофты и вздохнула еще раз.

- С утром, - заметил Илья и, вглядевшись в мое лицо, неуверенно так уточнил. - Добрым?

- А оно таким бывает? - я криво улыбнулась. - Особенно во вторник, когда впереди больше половины трудовой недели?

- Ленишься, Ярусик? - поддразнил меня староста, который вчера весь день от меня не отходил, даже до остановки проводил. Как говорится, вот это я понимаю - основательный подход к обязанностям. Или не совсем обязанностям?

- Хованский, от смерти тебя спасает только то, что мне действительно лень. Ну и габариты у нас несоизмеримы… Мне твой труп просто не дотащить. И не спрятать.

Ворчала я вполне профессионально. А вот спрятать невольную улыбку все равно не смогла. Чем Илья и не замедлил воспользоваться, протянув мне стаканчик, с одуряюще пахнущим кофе и…

Букетик флокс. Яркий такой, пушистый, солнечный. От которого чувствовалось тепло уходящего лета. Небольшой, что не вызывало раздражения от того, что придется этот веник с собой таскать. Нет, очаровательно-радужный букетик. Такой, каких мне не дарили… Очень давно, мягко говоря. Милые цветы, от которых веяло искренностью.

Интересно, это тоже в обязанности старосты входит? Окружать новую студентку приятными знаками внимания и все такое?

- Взятка? - я честно пыталась сохранить недовольное выражение лица. Аж целых две минуты. Но этот запах кофе…

Ох, он был слишком, просто возмутительно притягателен. Он дразнил мой желудок, взял в плен душу и приятно покалывал кончики пальцев даже сквозь толстые стенки стакана. А еще его приятное, сливочно-карамельное послевкусие сделало это утро чуть менее мрачным и не таким печальным, как пару минут назад.

О чем я и сообщила довольному парню, блаженно вздохнув:

- Ох, ну… Против такой мотивации к трудовым подвигам я ничего не имею против, - и, не удержавшись от подколки, лукаво сощурилась, ткнув Илью кулаком в плечо. - Но в честь чего такие почести, все-таки? Я не консул Африки в России, чтобы меня цветами и хлебом, то есть кофе встречать.

Услышав мое замечание, Илья недоуменно моргнул, переваривая метафору, а затем выдал гениальный вопрос:

-  А за каким лешим консулу Африки цветы? - он поскреб подбородок, размышляя над этим поистине гамлетовским вопросом.

- То есть, зачем консулу Африки хлеб, тебя не интересует? - хмыкнула я, слегка посторонившись, чтобы спешащая парочка студентов прошла мимо.

- Ну так он же из Африки! - рубанул ладонью воздух Илья. - Голодный… Наверное?

Я скептически на него посмотрела и, вполголоса пробормотала, делая новый глоток кофе:

- Ага. Ему людей в России есть не разрешают, так хоть хлебом перебьется. Мда, Илюш, ну ты как скажешь…

- Людей?

- Хованский, - закатив глаза, я подхватила его под локоть и осторожно зашагала вверх по лестнице. - Это была ирония. Или сарказм. По крайне мере, я пока не определилась к чему относится это замечание… Но разве ты не слышал, что некоторые племена, населяющие Африку, свято следуют заветам каннибализма?