Но что остается за пределами этой раскраски? Цвет, который нельзя назвать. Чувство, которое невозможно втиснуть в короткий чек-лист. Сложность. То, что больше простого ответа. То, что больше одобрения или осуждения. Сложность требует времени. Она требует размышлений. Она требует психического труда, в котором наша душа могла бы затачивать свой собственный цветной карандаш. И, что самое неудобное, сложность требует признать: ты не знаешь, что именно правильно, нормально, достаточно.

Именно сложность делает нас настоящими, но именно ее мы больше всего боимся. Потому что сложность нельзя быстро продать, нельзя упаковать в эффектный продукт, нельзя отразить в одном посте. Она всегда противоречивая, всегда немного нелепая. В ней никто не прав до конца, но никто и не виноват. В ней ты не идеальный герой и не сломанный невротик. Ты просто человек, который иногда справляется, а иногда – нет.

Мир, который превращает нас в раскраски, удобен, потому что он предсказуем. Но в удобстве мы теряем самое главное: возможность быть сложными. Одновременно сильными и уязвимыми. Успешными и все еще растерянными. Яркими и при этом временами незаметными. Это страшно, но ведь именно из этой сложности рождается цвет. Настоящий, не искаженный фильтрами.

Однажды увидела одновременно смешную и грустную картинку с надписью: «Ох уж мне эта модель отношений, в которых нельзя просить ни ласки, ни поддержки, ни теплоты, потому что вы оба ВЗРОСЛЫЕ. Можно еще вместо “Я тебя люблю” говорить “Да не нужен ты мне”, чтобы точно убедиться в своей взрослости и независимости».

По-моему, гениально описывает современный тренд. Мы больше не терпим абьюза, не соглашаемся на дискомфорт, не прогибаемся под чужие требования. У нас есть язык для обозначения того, что нас ранит: токсичность, газлайтинг, созависимость. Мы четко знаем, как должно быть, и все, что не вписывается в эти рамки, отправляем в корзину для мусора. «Ты абьюзер? До свидания. Ты недостаточно осознан? Тоже до свидания. Ты зависимый, неустойчивый, слишком сложный? Лечись, а потом приходи». Ну и работаем над взрослостью, в которой уязвимость, слабость и чувствительность названы инфантильными проявлениями.

И знаете что? Это прямо нарциссическая мечта: ни в ком не нуждаться, ни от кого не зависеть и изгонять из себя уязвимость, как то, от чего приличные люди уже давно избавились.

И получается, что наш нарциссизм научился быть социально одобряемым. Он больше не выглядит грандиозным или требовательным. Он научился говорить правильные слова о самоценности, границах и токсичности. Но суть осталась той же: мы боимся быть уязвимыми, боимся сложностей, боимся, что нас не примут такими, какие мы есть. И вместо того, чтобы учиться быть в отношениях, учимся их избегать.

Это нарциссизм говорит: «Если что-то неудобно – избавься от этого. Если человек вызывает сложности – он тебе не подходит. Если что-то идет не так – это не твоя ответственность». Такой нарциссизм звучит как забота о себе, но на самом деле это способ остаться в иллюзии неуязвимости. Защита, за которой мы прячемся от реальной жизни и реальных отношений.

Это не про поощрение абьюза или игнорирование своих нужд. Это про готовность к тому, что близость – всегда зона риска.

Да, иногда отношения действительно разрушают и важно уходить из них, чтобы спасти себя. Но проблема в том, что мы начинаем видеть угрозу там, где ее нет. Перестаем давать другим шанс. Перестаем учиться быть с ними в их сложности, как они учатся быть с нами в нашей.