Пустота не равна апатии или депрессии, хотя может быть с ними связана. Она глубже. Это структурное, почти фундаментальное ощущение отсутствия жизни там, где должна быть ее энергия. Там, где должно быть чувство нашего подлинного, Реального Я.

Пустота снова кричит о нераспознанности. О том, что у нас нет связи с тем, кто мы на самом деле, и эта потеря должна быть признана. И тогда мы поворачиваемся в сторону себя, тех процессов, которые должны для себя совершить. Вместо того чтобы чинить и исправлять то, что никогда не было сломанным…

Однажды мы с клиенткой разбирали, почему у нее совершенно нет свободного времени. Она работала, училась, занималась домом, детьми, всегда была чем-то занята. Конечно, она уставала, но позволить себе отдохнуть было для нее чем-то невозможным. Я объяснила, что какими бы невыносимыми ни казались симптомы, они все равно легче того, с чем мы не готовы столкнуться.

В какой-то момент я сказала:

– Кажется, даже сейчас вы торопитесь. Как будто вам нужно найти правильный ответ.

– А иначе зачем мы здесь? – ответила она.

– А что, если вы позволите себе немного затормозить и не спешить?

Она задумалась, а потом тихо сказала:

– Тогда мне станет слишком тревожно.

– Понимаю. Но что произойдет, если вы не будете заполнять наш контакт быстрыми словами или действиями? Если просто останетесь в этом состоянии?

– Не знаю… – Она замолчала, а потом добавила: – Возможно, я увижу пустоту.

Эта пустота ее пугала. Она призналась:

– Я столько работаю над собой, чтобы в итоге обнаружить это? Какой ужас.

– Хочу напомнить вам, что прямо сейчас вы продолжаете существовать. Вы здесь, растерянная, задумавшаяся. Это тоже вы. Что будет, если вы позволите себе быть такой и я вас такой увижу?

– Вы подумаете, что я скучная и глупая. И тогда скажете, что работать со мной неинтересно, и мы закончим терапию.

Мы стали исследовать этот страх. Я спросила:

– Должно быть, тяжело все время стараться выглядеть «правильной» клиенткой?

– Если честно, я этого даже не замечаю. Это привычно для меня.

Тогда я уточнила:

– То есть вы боитесь, что я не выдержу вас задумавшейся, без готовых ответов?

– Да.

– А если бы вы могли честно сказать мне, как вам удобно, что бы это было?

– Наверное, что мне нужно больше времени. Я не из тех, кто все схватывает на лету.

Постепенно она начала вспоминать:

– Когда я была другой, не как все, меня высмеивали. Это было так больно. Я поняла, что лучше ничего своего не показывать. «Молчи, за умную сойдешь». Но теперь мне кажется, я не просто не говорю, но и не чувствую ничего своего.

– Понимаю. Если любое проявление индивидуальности оборачивается болью, рисковать быть собой становится слишком опасно, – сказала я.

– Да, – согласилась она. – Это грустно: я так долго боялась своих чувств, что перестала их замечать.

– Очень печально. Но хочу обратить ваше внимание на то, что, конечно, вы постоянно чем-то наполнены. Но поскольку ради внешних контактов вы разорвали связь с собой, то это ощущается как пустота.

Эти слова, кажется, задели ее. Впервые на наших сессиях она осмелилась задержаться в этом чувстве, не убегая, не заполняя его чем-то внешним.

Помните, в книгах о Гарри Поттере были страшные существа – дементоры? Их присутствие вызывало у людей ощущение, будто весь свет из мира исчезает. Это было не просто мрачное чувство, а невыносимый всепоглощающий холод, который проникал в самую душу. Как будто высасывал не только радость, но и саму надежду, оставляя лишь болезненные воспоминания и страх.