– Ну и что это даст? Даже если получится – а лично я в этом сомневаюсь, – обязательно устроят дознание. И если каким-то чудом нас не раскроют, Благга просто-напросто заменят кем-нибудь другим, ничуть не лучше. Что толку его убивать?

С точки зрения Джейн, ее речь прозвучала довольно убедительно, но, как ни странно, в ответ со всех сторон раздался яростный шум, словно застрекотали полчища разъяренных кузнечиков.

– Он слишком плохо с нами обращается!

– Он меня бьет!

– Ненавижу старого гнилого вонялу!

– Убейте его, – долетел дрожащий голосок мальчика-тени из-за левого плеча Джейн. – Убейте большого глупого урода!

Она резко обернулась, но позади уже никого не было.

– Спокойно! – Бросив на подменыша насмешливый взгляд, Задира продолжил: – Нам придется убить Благга. У нас нет другого выхода. Выйди-ка вперед, Ходуля.

Ходуля подобрался чуть ближе, машинально выпростал ступню из деревянного башмака и пальцами ноги поскреб за ухом. Когда он сидел на полу, его колени торчали выше маковки.

– Нагни голову.

Костлявый юный перевертыш повиновался. Задира прижал ладонью его затылок, заставив нагнуться еще ниже, а другой рукой откинул жидкие бесцветные волосы.

– Гляньте, пеньки будущих перьев! – Он позволил Ходуле выпрямиться и подергал его за острый, длиною в фут, нос, демонстрируя, насколько тот отвердел. – А пальцы на ногах превращаются в когти – сами посмотрите.

Дети принялись с нетерпением толкать и распихивать друг друга, торопясь подобраться поближе.

Ходуля моргал, но стоически переносил столь бурное проявление внимания к своей персоне. Наконец Тряпочка фыркнула:

– Ну и что?

– Он становится взрослым, вот что. Посмотрите на его нос! На его глаза! К следующему Новолунию он совсем переродится. И тогда, тогда… – Задира взял драматическую паузу.

– Тогда – что? – клочком бумаги на ночном ветру прошелестел голос мальчика-тени. Сейчас он находился где-то позади Колючки.

– Тогда он будет летать, – победно провозгласил Задира. – Он сможет перелететь стену, выберется на свободу и никогда сюда не вернется.

«Свобода!» Джейн покачалась на пятках и представила, как Ходуля, неуклюже хлопая крыльями, поднимается в бронзово-зеленое осеннее небо. Мысленно она взмыла вместе с ним, над стенами и колючей проволокой. Заводские корпуса и сортировочные станции постепенно уменьшались внизу, а он все поднимался в темнеющие небеса. Выше дыма, клубящегося над трубами, выше, чем сама Госпожа Луна. И чтобы никогда-никогда не возвращаться!

Разумеется, такое невозможно. Только драконы и их пилоты-полуэльфы покидали завод по воздуху. Прочих – и рабочих, и управляющих – внутри завода удерживали стены, охрана и гигантские чугунные Часы Времени у ворот.

И в тот же момент подменыша словно накрыло волной неутолимого голода. Пусть ей не дано большего, но, по крайней мере, мечту о свободе у нее никто не в силах отнять, и отрицать желание отсюда вырваться не имело смысла.

Затем в глубинах ее подсознания как будто что-то пробудилось и огляделось с мрачным интересом. Испытывая резкий приступ дурноты, Джейн перенеслась в какое-то лишенное света замкнутое пространство, но после снова ощутила себя глубоко в утробе завода, в маленькой каморке на втором этаже пятого корпуса, втиснутой между складом лекал и бункером для песка, где от неба ее отделяли только пыльные деревянные стропила и крыша, крытая рубероидом.

– Так, значит, он собрался улетать, – съязвила Тряпочка. Хвост ее недовольно метался туда-сюда. – И чтобы сделать ему на прощанье подарок, нам нужно прикончить Благга?