– Режим тишины, боец! – шепотом скомандовал Михалыч. – Враги могут быть рядом. Вильнёв, Летяга, следите за тылом! Мартынов, твой левый фланг, Осипов – правый.

– Есть.

– Есть.

– Слушаюсь, – зашелестело в ответ, и парни слаженно рассредоточились.

– Стоять, руки! – гаркнул напряжённый голос.

 Михалыч вздрогнул и повернулся туда, где, раздвигая трясущимися руками ветви кедрового стланика в ярком свете пылающих отблесков, друг за другом, словно медведи из берлоги, повылазили испуганные бойцы. Один, второй, третий… На десятом Михалыч сбился и с изумлением взирал на растрёпанных пацанов. Да-да, именно пацанов, потому что на солдат эта жалкая горстка никак не тянула.

 Исцарапанные, измятые, в разорванных горках, они стыдливо прятали от командира глаза и топтались на месте, старательно избегая шипящую жижу.

– Паша? – не поверил своим глазам капитан. – Это что за маскарад?

 Широким жестом руки обвёл он растерянный второй взвод. «Ну, хоть живые…» – невольная мысль мазнула хвостом и растворилась в круговороте эмоций.

 Крепко сбитый, потрёпанный, с болтающимся на соплях рукавом камуфляжной куртки, понурый лейтенант выдвинулся вперёд.

– В-в-вин-новат, т-т-товарищ к-капитан…

– Возьми себя в руки, боец! – за грудки встряхнул его командир и тут же разгладил куртку. – Какой ты пример подаёшь своим пацанам? – покосился он на взъерошенных срочников, которые испуганно таращились перед собой.

 Внезапный крик в хлам разорвал нависшее напряжение, и все бледные лица повернулись туда, где, побросав оружие, один за другим рядом с лежащими телами падали бойцы. Этого Михалыч стерпеть не смог и дёрнулся в сторону своего взвода. Цепкие пальцы тут же больно впились ему в плечо, не позволив ступить в бурлящие лужи.

– Нет, командир, – отчаянно вырвалось у Петренко, и, махнув головой, он указал на кусты.

 Готовое было сорваться ругательство застряло у Михалыча в глотке, когда, обдав лейтенанта яростным взглядом, он заглянул вглубь раздвинутых веток. Лицо его исказилось, рот приоткрылся, а уголок губы, нервно подрагивая, невольно сполз вниз. Глаза округлились так, что казалось, вот-вот и они стеклянными шариками вывалятся из орбит. Он одарил лейтенанта ошалелым взглядом и дрожащей рукой стянул с головы фуражку. Не обращая внимание на растерянные взгляды пятерых, оставшихся от первого взвода солдат, он напряженно сглотнул.

– Это что?

– Товарищ капитан, – хрипло выдавил Петренко. – Вы не поверите, но это третий взвод.

– Что? – подобрался Михалыч. Так нагло врать себе прямо в лицо он не позволит. Как могут эти уродцы быть мальчишками его роты? Молодыми, задорными… Эти серые твари! – Ты что, Паша, белены объелся? Где тут бойцы? Я тебя спрашиваю? – вновь схватил за грудки капитан лейтенанта.

 Тот молча стоял, твёрдо глядя в глаза командиру. И от этого взгляда у Михалыча свело челюсть, а в животе заворочались льдинки. Пальцы вдруг ослабели и разжались, отпуская многострадальную ткань.

– Как? – прокаркал он, не смея отвести взгляда от глаз лейтенанта. А позади его, напирая, напряжённо сопели любопытные парни. Лишь взглянув в побелевшее лицо сына, он растерянно покачал головой. Как в такое поверишь…

– Когда мы достигли цели, третий взвод в полном составе уже был там, – лейтенант многозначительно покосился туда, где копошились тела, покрытые янтарной слизью. – Десятка моих так же кинулась в самую гущу, да так там и увязла. Мы словно опешили, глядя на это, но ступить в странную грязь побоялись. Вторую десятку я отправил прочёсывать местность, а пятеро остались со мной. Ты только представь себе, Михалыч, наше удивление, когда парни третьего взвода начали подниматься! Но это были уже не бойцы. Эта жёлтая мерзость… Она как-то повлияла на них… Лица их вытянулись, посерели, глаза расширились, словно чёрные жерла, а клыки… Михалыч, ты видел эти клыки? Таким нет места в человеческих ртах! Спины уродливо сгорбились, но даже в таком виде они были выше нас всех. А руки? Серые, сморщенные и такие длинные, что буквально загребали землю когтями. Если бы лохмотья одежды не болтались на тощих телах, едва ли кто смог бы поверить, что это когда-то было людьми. И пока мы с открытыми ртами глазели, не в силах и с места сойти, они кинулись на нас, как безумные. Спасибо десятке, что ушла в лес. Парни вовремя подоспели. Если бы не они, бродить бы и моему взводу в уродском обличии.