– Отставить вопросы, боец!

 На что тот побледнел и потупил настойчивый взор.

– Есть отставить, капитан! – и, пригладив трясущейся пятернёй короткий чернеющий ёжик, еле слышно добавил: – А только ты не хуже меня понимаешь, отец, что это мы… Наша вина… Это мы их там всех… Мы… – губы солдата дрогнули, опущенный взгляд заблестел, и, слабо всхлипнув, он, крутанувшись на пятках и не дожидаясь реакции командира, пошёл прочь.

 Михалыч не стал его останавливать и, хмуро насупив брови, угрюмо смотрел сыну вслед.

***

 Вильнёв Михаил Михайлович – поджарый, уже перешагнувший своё 45-летие капитан. Военный до мозга костей, он встревоженным взглядом следил за парнишкой.

 Его сын, его гордость и всё, что осталось от некогда прекрасной, нежно любимой и рано почившей жены.

 Максимка с детства был хворый, щупленький и неприспособленный к суровым реалиям закрытого города.

 Североуральск-19, спрятанный от всего мира уральской тайгой – уединённый, самодостаточный объект.

 Довольно-таки прилично развитая инфраструктура за высокой бетонкой, увитой колючей проволокой, позволяла местному населению вполне комфортабельно существовать в своём ограниченном мире и даже создавать семьи и растить детей.

 Свежее дыхание близкой тайги и суровый уральский климат сызмальства закаляли каждое поколение, взращивая в горячих сердечках любовь и преданность к единственному и нерушимому, изолированному от всего мира родовому гнезду.

 Да только вот Максимка, увы, не такой. Ещё при живой мамке он был счастливым, весёлым мальчишкой, а как померла, так словно утянула ребёнка с собой. Сынишка, казалось, угас, сник совсем. Будто покинула мальчика жажда движения, вкус к жизни. Бесцветным угрюмым ростком дотянул он до восемнадцати, а там и призыв. Все свои связи мобилизовал тогда хмурый отец и всё-таки добился того, чтобы сын служил срочку под его бдительным оком.

 Разве мог заботливый родитель тогда знать, какой ужасный сюрприз готовит его роте судьба.

Месяцназад

– Рота, подъём! В полной выкладке на выход!

– Что…

– Опять?

– Да задолбали эти учения! – разноголосый недовольный ропот заглушил шелест одежд и торопливое шарканье ног.

– Митрохин, ну что опять-то? Куда марш-бросок? – недовольно скривился черноволосый бугай. Мартынову осталось служить всего месяц, а потом на гражданку. Он, конечно же, как и все, останется по контракту, но уже совсем на других, более мягких условиях. – Дядюшку дембеля, сержант, грех подымать, – подавил он зевок, обращаясь к горластому парню.

 Тот лишь угрюмо дёрнул плечом.

– Мне-то что? Все вопросы к Вильнёву.

– Вильнёв! – рявкнул Мартынов и уцепил за рукав щуплого парня. – Чего там опять?

– Да мне почём знать? – удивился солдатик, округлив изумлённо глаза. Тот поморщился и отпустил его. Парень и вправду выглядел таким же растерянным, как и все.

***

 Чуть больше полсотни взъерошенных срочников выстроились на плацу. Стараясь придать лицам серьёзность, они то и дело косились в сторону, а в глазах мельтешила тревога.

– Равняйсь! Смирно! Товарищ капитан, по вашему приказу рота поднята в полном составе! Разрешите стать в строй?

– Хорошо, лейтенант, разрешаю, – Михалыч привычным движением крутанул ус и, стянув с головы фуражку, вытер испарину с высокого лба.

– Товарищи! Бойцы! Сынки! – хриплым голосом заговорил он. – Сегодня Родина доверила именно нам сверхважное задание. Как вы уже успели заметить, – широким жестом руки он указал туда, куда и так невольно косили глаза всех солдат. Багряное зарево разукрасило горизонт в кровавые цвета. Где-то за кордоном бушевал пожар, только вот странно как-то – без дыма и треска сминаемых сучьев. – Все вы видите последствия падения коварного разведчика. Враг никогда не дремлет. И пока мы тут с вами сопим в тёплых кроватках, он облетает тайгу в поисках города! Но и наши пограничные ПВО не смыкают глаз. Вражеский разведчик был сбит недалеко от Угутки, и именно нашей роте был дан приказ прочесать местность от города до места падения самолёта. Первый взвод пойдёт лично со мной, второй – под командованием лейтенанта Петренко, третий поведёт лейтенант Яровой. Рота, вольно! Лейтенанты, ко мне! – уже зычным басом скомандовал капитан и, крутанувшись на пятках, пошёл к себе.