Он намеренно сделал ударение на фразе «молодые люди» и посмотрел наверх, где организовалась отрицательная тишина. Скажете, такого не бывает? Я тоже так думал. Но есть тихо, а есть вакуум, где все звуки исчезают, превращаясь в ничто. Именно так там и было. А Кролик между тем продолжил:

– Они как-то проникли в сферу времени. И это загадка – тот, кто проникает в сферу, замирает вместе с теми, кто в ней. Но они проникли совершенно безнаказанно и дернули у художника краски, мольберт и холсты. Они, видите ли, порисовать захотели. И когда всю компанию вызволили и довезли до Храма, оказалось, что рисовать то и нечем. Их обчистили! Скандал, крики. Пошли разбираться к Троллю. Но с ним что говорить? Он всех, кто был громче шума листьев, спеленал. В общем, большая процессия собралась перед мостом. Хорошо, медведи, прознав обо всем происходящем, сказали нам с Зайцем, что нужно что-то делать. Пришлось всех успокаивать, отпаивать чаем и мирить. А ведь еще чуть-чуть, и случилось бы что-то страшное!

– Ты не драматизируешь? – спросил я у Кролика, который только-только перевел дух – настолько ярко и эмоционально он рассказывал о делах минувших дней. – Ну было и было. В конце концов, краски и кисти – не велика ценность!

– Если бы на этом все закончилось, – сказал он, вытирая со лба пот, которого там не было. – Эти «молодые художники», – он вновь обратился к вакууму, подчеркивая, о ком идет речь, – надо сказать, очень и очень толковые, нарисовали Тролля – в подарок. И надо сказать, нарисовали отменно. Но то ли он не разбирается в искусстве, то ли был не в настроении… не понравилась ему картина: уничтожьте ее. Те ни в какую – мол, красота и практически произведение искусства. Он к ним – они, в обнимку с картиной, от него. Добежали до Норы, чтобы спрятать картину, да не рассчитали – снесли меня и Зайца по дороге. Я еще ничего, а вот Заяц почти месяц в гипсе ковылял. Правильно говорят: «мал клоп, да вонюч». Теперь от Норы ни на шаг.

– А что с картиной? – спросил я, еле сдерживая смех.

– А они ее спрятали, – Кролик развел руками, показывая Нору, – здесь. Но ЗДЕСЬ ее нет!

– Здесь, – раздался голос одного из братьев. Они явно были не сломлены и ничуть не унывали.

– Понятно, а остальные?

– Азазеля не видели давно, – уточнил Кролик, кладя третью печеньку в стопку. – По факту он ведь в опале. Нет, никто обратно его не загонял – видимо, в пекле дел и без него в достатке. Но и амнистию вроде не объявляли. В общем, он в неопределенном положении и в неопределенном месте.

Только Кролик закончил произносить фразу, как из угла, где находился Ритуал вызова, раздался громкий звук, очень похожий на звон колокола. По мере того как звук затихал, в центре возникла фигура Азазеля, сидящего на кресле с книгой в руках. Он был одет в домашний халат и, судя по его расширившимся глазам, явно не ожидал ничего подобного.

Все застыли в нерешительности, а между тем демон отложил книгу в сторону и сделал шаг, намереваясь выйти из круга. Что у него, на удивление, прекрасно получилось. Он оглядел всех присутствующих, заметив и парочку, притаившуюся на потолке, и задал безмолвный вопрос.

У нас, а именно у Кролика, Зайца и меня, не было на него ответа – мы дружно пожали плечами. На что Азазель флегматично кивнул головой и взял со столика пустую чашку. Налив в нее чаю, он указал на стопку печенья, лежащего перед Кроликом:

– Я так понимаю, ты занимался подсчетом голосов. А можно спросить, где ты взял это печенье?

– Ты думаешь, это я тебя вызвал? – возмутился Кролик.