«Неизвестно, что может случиться, – звучал в ее голове голос наставницы, – задержимся мы в горах, или гроза нас застигнет. Да мало ли что? А тут есть укромное место, где можно согреться и переждать ненастье».

Потом она задумалась, как бы сверяясь с некоторым внутренним списком и добавила:

– Каким бы оно ни было.

Так, раз за разом посещения гор, они обустроили пещеру, понемногу принося сюда все, что может пригодиться, когда «случится что-то». И этот путь крепко засел в голове девочки, раз она, буквально наощупь, добралась до этого места.

Переодев промокшую одежду, Стефания разожгла костер и потихоньку начала согреваться. Когда она доставала спички и средства для розжига, она заметила небольшой квадратик письма, на котором почерком Матушки было написано всего одно слово: «Стефании».

– Что бы это значило? – взволновалась девочка, но заботы по обустройству места заняли ее внимание, и квадратик письма продолжил ждать своего часа, придавленный небольшим камушком.

Пока Стефания разбиралась с хозяйством, дождь прекратился и над горами начал вставать рассвет. Она подошла к входу в пещеру и всмотрелась в горы. Тишина была завораживающей – птицы еще не проснулись, и можно было различить тонкое журчание ручьев, стекающих в разных местах гор.

Но вместе с тем ей показалось, что она слышит чей-то стон. Вначале она не поверила – за все время посещения гор они с Матушкой ни разу не сталкивались ни с кем – ни с егерями, ни с охотниками. Горы были почти безжизненны, и ни тем, ни другим здесь нечего было делать. Да, она слышала, что в горах жили гномы. Но они, как считалось в народе, никогда не появлялись на поверхности.

Но вместе с тем Стефания поняла, что стон вполне отчетливый. Это не игры слуха и не эхо ручьев. Это был вполне внятный человеческий стон.

Девочка вышла из пещеры и осмотрелась. Откуда он мог идти?

Нет, страха не было – было любопытство и осторожность. Именно эту смесь реакций воспитывала в ней Матушка, говоря: «Ведьма должна всегда совать нос в чужие дела. Но с таким расчетом, чтобы успеть его быстро унести. Или успеть извиниться, если что-то пойдет не так. Но лучше сделать так, чтобы извинились перед ней – так надежнее».

Последнюю часть фразы Стефания не поняла, но запомнила – еще не представлялось случая, чтобы кто-то извинялся перед ней. А вот первую часть высказывания наставницы она всегда воплощала в жизнь.

Девочка пошла в сторону, откуда раздавался стон и становился все более и более отчетливым. Наконец, стоя перед огромной вертикальной скалой, она увидела следующую картину: огромный мужчина, раза в полтора выше и больше любого мужчины, которого она встречала, висел распятый на скале. Он был прикован черными цепями, которые с некоторой периодичностью подсвечивались золотыми символами, напоминающими руны, которые девочка как-то видела в одном магическом фолианте в городской лавке. Мужчина был очень худым. Глаза его были закрыты, а на правом боку виднелась полузакрытая рана, от которой шли запекшиеся бурые полосы по ноге, образуя под ним засохшую бурую лужу. Было очевидно, что это кровь от раны, которая стекала вниз, когда рана кровоточила.

Мужчина вновь застонал, и Стефания уже решилась подойти к нему. И в этот момент времени она ощутила какой-то неестественный порыв ветра и шум, возникший где-то у нее над головой. Она быстро юркнула в расщелину между камнями, памятуя рекомендации Матушки о личной безопасности, и продолжила наблюдение.

На каменную полку, которая располагалась под ногами прикованного человека, спускался огромный орел. Именно его крылья создали тот поток ветра, который ощутила Стефания. Орел на мгновенье завис над скалой, а затем медленно и вальяжно приземлился перед пленником. Быстрыми резкими ударами клюва он вырвал кусок плоти из того места, где виднелась запекшаяся кровь.