– Какие коренья? – спросила Сьюзен.

– Я всегда думала, что речь идёт о древесных корнях, – призналась Люси.

– Пошли, – сказал Питер. – Эд прав. Надо что-то делать. И всё лучше, чем идти назад на солнцепёк.

Они двинулись вверх по ручью. Это было здорово трудно – приходилось то подлезать под ветви, то перебираться через них. Продираясь через густые заросли чего-то вроде рододендронов, они изорвали одежду и промочили ноги в ручье, но по-прежнему слышали лишь журчание воды да хруст веток у себя под ногами. Они уже порядком выдохлись, когда их ноздри уловили чудный аромат и что-то яркое блеснуло над правым берегом.

– Ура! – воскликнула Люси. – По-моему, это яблоня.

Так и было. Пыхтя, они взобрались на крутой берег, пролезли сквозь ежевичник и очутились возле старого дерева, усыпанного большими золотисто-желтыми яблоками, такими спелыми и сочными, каких только можно пожелать.

– Да она тут не одна! – сказал Эдмунд, набивая рот.

– Здесь их уйма! – воскликнула Сьюзен, отбрасывая огрызок и принимаясь за следующее. – Наверное, здесь был фруктовый сад – давным-давно, прежде чем это место одичало и вокруг вырос лес.

– Значит, это когда-то был обитаемый остров, – сказал Питер.

– А это что? – спросила Люси, указывая вперед.

– Вот это да! Стена! – сказал Питер. – Старая каменная стена.

Раздвигая поникшие от тяжести плодов ветви, они достигли стены. Очень старая, местами разрушенная, заросшая мхом и камнеломками, она была тем не менее выше самых высоких деревьев. Подойдя ближе, дети обнаружили огромную арку, которая раньше, должно быть, закрывалась воротами. Теперь на их месте росла самая высокая яблоня. Чтобы пролезть внутрь, пришлось обламывать ветки, и внезапно их просто ослепил солнечный свет. Дети стояли на просторной, окружённой стеною площадке. Здесь не было деревьев, только ровная трава, и маргаритки, и плющ, и серые камни. Это было светлое, скрытное, тихое место, почти печальное; и все четверо вышли на середину, радуясь, что можно наконец-то распрямить спины и двигаться без помех.

– Это не сад, – сказала наконец Сьюзен. – Это был замок, а здесь – внутренний двор.

– Я понимаю, о чём ты, – отозвался Питер. – Да, на крепость похоже. Вот и лестница на стену. А ещё гляньте на те ступени, широкие и низкие, которые уходят в дверной проём: они наверняка вели в большой зал.

– Столетия назад, судя по виду, – сказал Эдмунд.

– Да, столетия назад, – подхватил Питер. – Надеюсь, мы разузнаем, кто жил в этом замке и насколько давно.

– У меня такое странное чувство… – начала Люси.

– Правда? – Питер обернулся и пристально поглядел на неё. – Знаете, у меня тоже. Это самое странное за весь этот странный день. Хотел бы я знать, где мы и что всё это значит.

За разговором они пересекли двор и прошли через дверную арку туда, где был когда-то зал. Здесь всё было в точности так же, как во дворе, потому что кровля давным-давно истлела. Они стояли среди травы и маргариток, только стены были выше и сходились теснее. В дальнем конце возвышалось что-то вроде террасы.

– Вы думаете, это правда был зал? – спросила Сьюзен. – Что там за уступ?

– Ну же, глупая, – сказал Питер, приходя в странное волнение, – разве не видишь? Это было возвышение, на нём стоял престол, сидели король и великие лорды. Можно подумать, ты забыла, как мы сами были королями и королевами и сидели на таком же возвышении в тронном зале…

– …в нашем замке Кэр-Параваль, – продолжила Сьюзен мечтательно и напевно, – в устье Великой реки. Как могла я забыть!