– Говори яснее, колдунья, ибо, клянусь, ты испытываешь мое терпение!

– Я говорю о Запретном городе и входе в мир, принадлежащий ушедшим богам.

– Опять? Это немыслимо. К тому же Йотунхейм – обитель иного рода существ.

– Кто знает, что ждет тебя за этой дверью? Тебе не удалось распахнуть ее пинком, попробуй подобрать ключи. Запретный город принимает паломников. В любом случае – оставаться далее в Баркиде тебе, государь, нельзя.

– Я чувствую в себе Силу, достаточную для того, чтобы все здесь поставить вверх тормашками. Будет много крови, но меня переполняет уверенность, что вернуть все на свои места – реально. Я знаю это. Но не хочу этого, – задумчиво произнес Кезон.

– А как же месть?

– Месть? Отмщение, воздаяние за совершенное, которого можно достигнуть любыми средствами? Это совсем другое дело.

– Ты не задумывался над природой своего дара? Или ты ответишь мне, что ты такой же, как все? Тогда – тебя уже сломали! Остается лишь добить…

– Хватит! Возможно, Сивилла, я не такой же, как все. Поначалу я думал о своем необыкновенном везении, потом о своей хитрости, а потом попросту гнал от себя подобные мысли. Поддаться им – вот первый надлом. Трещина в стволе на месте сучка под названием «Синдром Бога», или теомания. А это уже психиатрия. Хм… Ты не знаешь, что это такое.

– Не понимаю тебя, Кезон. Впрочем, тебя всегда было нелегко понять. Но я уверена в одном – твоя способность внушать, подчинять себе людей – необыкновенна. Для человеческого общества хорошо, когда появляется личность, способная вести за собой остальных. В противном случае цивилизация начинает деградировать. Только присутствие человека, распространяющего вокруг себя ауру силы, наполняющего пространство своей харизмой, заставляет остальных идти вперед.

– А разве вождя не делает свита?

– Свита своим присутствием лишь подчеркивает его отличие от прочих. Не знаю, что скрывают стены Запретного города, но твоя дорога лежит туда. Этого не изменишь.

– Хм. Кажется, я понял тебя, Сивилла. Я обдумаю твой совет. А пока мы расстанемся. Не вздумай уходить в горы – над ними денно и нощно будут дежурить питомцы Игроков. Доберись до города. Перед Южными воротами расположен Квартал Сов. Найди там корчму Лазаря. Ее хозяин – старый горбун с лицом обезьяны. Скажешь ему, что тебя прислал я. Он даст денег и поможет укрыться.

– Благодарю, повелитель.

– Отдыхай, Сивилла, ночь будет теплой. Я покидаю тебя. Мне до рассвета нужно преодолеть семь миль до Камня Иммерсии и не оставить свои глаза на ветках в этих проклятых джунглях. Прощай, колдунья.

– Прощай, государь. Пусть вера в твою звезду всегда сопровождает тебя. Я поручаю тебя своей покровительнице – богине Прозерпине. Она защитит тебя в пути. Спасибо тебе, Кезон. Я счастлива видеть, что скорбь не ожесточила твое сердце.

На это он лишь грустно хмыкнул и шагнул под полог вечернего леса. В ту же секунду безмолвная четырехметровая тень его верного глашатая отделилась от верхушки ближайшего зеленого исполина и последовала за своим господином. В путь, который оказался намного длиннее, чем мог предположить каждый из них, сделавших сейчас по нему лишь первые неуверенные шаги.

Евгений Махонин. Похоже, тут все при делах

Я минуты три от силы беззаботно бултыхался в теплой тропической водичке. Внизу белый песок, изумрудные водоросли и прочая икебана. Вокруг стаи экзотических разноцветных рыбок. Красота. Но потом я загреб чуть подальше и сначала почувствовал, а потом увидел. Глаза снизу. Голодные глаза. Неприятная ситуация, когда тебя – незаурядную личность – рассматривают как рядовую жратву. То, что Спириус плавает рядом с обнаженным полуметровым свиноколом, куражу никак не добавляло. Я еще минуту стоически держал масть – все-таки хороший понт слаще говядины, но потом развернулся и с морозцем, прошедшим по коже, полындал в направлении пляжа. Вышел на песок, отфыркиваясь и слегка подрагивая отнюдь не от холода. Спириус подошел к куче своих вещей, достал из сумки какую-то ветошь и принялся бережно протирать свой кишкоправ. Такое отношение к оружию с его стороны мне понравилось.