– И что будет делать Лорд Стиамот с метаморфами, когда загонит их в лагеря для интернированных? Пустит на удобрения для сожженных полей?

– Они получат огромную резервацию на Цимроеле, – ответил Эремайл, – половину континента. По-моему, это совсем не жестоко. Алханроель останется нам, да еще океан между нами. Уже закладываются города под это решение, и лишь в вашем краю бушует война. Лорд Стиамот взвалил на себя всю ответственность за этот жестокий, но необходимый акт, за что будущие поколения воздадут ему почести.

– Я могу воздать и сейчас, – буркнул Каттикаун. – О, мудрейший и справедливейший Коронал, в своей бесконечной мудрости уничтоживший землю, поскольку тебя тревожат таящиеся на ней аборигены! Для меня было бы гораздо лучше, капитан, имей ваш герой-правитель поменьше благородства духа. Или, возможно, наоборот – побольше. Он казался бы мне гораздо привлекательнее, выбрав более медленный способ покорения нашей провинции. Тридцать лет войны – что значит еще год-два?

– Но он уже выбрал, и пока мы болтаем, огонь приближается к этому месту.

– Пусть приходит. Я буду здесь и буду оборонять свой дом.

– Вы, очевидно, еще не видели зону огня, – заметил Эремайл. – Вы не продержитесь и десяти секунд, огонь поглотит вас.

– Вполне возможно.

– Я прошу вас…

– Вы просите? Значит, вы проситель? А если прошу я? Значит… Я прошу вас, капитан, пощадите мое имущество.

– Это невозможно. И я искренне прошу вас: уходите, сохраните свою жизнь и жизнь своих людей!

– И что мне тогда делать? Доползти до побережья и прозябать в каком-нибудь убогом уголке Алайсора или Вайлемона? Подавать на стол в гостинице или подметать улицы, а может, ухаживать за маунтами в конюшне? Мое место здесь. Лучше я завтра погибну тут за десять секунд, чем буду тысячи лет прозябать в трусливой ссылке. – Каттикаун подошел к окну. – Темнеет, капитан. Пообедаете со мной?

– К сожалению, я не могу оставаться. Поверьте, я искренне сожалею…

– Можно поговорить и о другом.

Эремайл протянул руку.

– У меня есть свои обязанности. Конечно, для меня было бы незабываемым удовольствием воспользоваться вашим гостеприимством, я бы очень хотел этого.

– Мне больно видеть, что вы уходите, не отобедав. Торопитесь к Лорду Стиамоту?

Эремайл не ответил.

– Я прошу вас получить для меня аудиенцию у него, – сказал Каттикаун.

– Сделать это невозможно, да и не приведет это ни к чему хорошему. Я прошу вас, покиньте поместье нынче ночью. Давайте пообедаем вместе, а затем вы оставите свои владения.

– Здесь мой дом, и я останусь здесь, – сказал Каттикаун. – Я желаю вам, капитан, всего доброго и долгой, счастливой жизни. Спасибо за этот разговор.

Он на мгновение прикрыл глаза и склонил голову в еле заметном поклоне.

Эремайл направился к дверям огромного зала. Каттикаун сказал:

– А ваш офицер думал, будто сумеет выдворить меня силой. У вас больше здравого смысла, и я вам благодарен. Прощайте, капитан Эремайл.

Эремайл поискал подходящие слова и, не найдя ни одного, взмахнул рукой, прощаясь.

Люди Каттикауна проводили его обратно к входу в ущелье, где дожидались водитель и посыльный, играя в кости на борту флотера. Они поспешно вскочили, завидев Эремайла, но он знаком остановил их. Он смотрел на восток, на колоссальный горный кряж, вздымавшийся в дальнем конце ущелья. Летней ночью в здешних широтах небо оставалось светлым, и тяжелая громада Зугнорского Пика тянулась через горизонт, подобно черной стене на бледно-сером небе. Южная его часть сдваивалась горой Хайемон, где устроил ставку Коронал.

Эремайл постоял немного, изучая оба могучих пика, столб огня и дыма, поднимавшийся с противоположной их стороны, и восходящие луны, затем покачал головой, повернулся и взглянул назад, на владения Айбила Каттикауна, на его поместье, исчезнувшее сейчас в сгустившихся тенях. Поднимаясь обратно в гору и пересекая цепи вооруженных людей своего отряда, Эремайл подумал, что он, проведший много времени с самим Короналом и хорошо знавший круг его советников, тем не менее, никогда не встречал такого, как Каттикаун, который был либо самым благородным, либо самым заблуждающимся человеком в мире, а возможно, и тем, и другим.