– Нет, останусь здесь, – категорично отрезала девушка, давая понять хозяину, что разговор окончен, потом перевела взгляд на меня, неожиданно приветливо улыбнулась и заявила: – Ну что, воин, будем знакомится? Я Таисия из Крутогор. Боярская дочка. Наполовину славена, наполовину валашка. Сражаюсь за деньги. Вот отдохнуть от дел прибыла. Да поразвлечься хорошенько.

– Горан из Переполья, – в свою очередь представился я. И, проклиная местный обычай, обязывающий сообщать при знакомстве свой род занятий и народность, добавил: – Чистый словен. Принадлежу к цеху прознатчиков.

Таисия кивнула, потом прижала руку к груди и с уважением сказала:

– С открытым сердцем приглашаю тебя, Горан из Переполья, разломить со мною хлеб!

Вот тут я немного призадумался. Дева у меня никакого отторжения не вызывает, даже совсем наоборот, к тому же в Серединных землях, не говоря уже об островах, почти напрочь отсутствуют гендерные условности: так что я без всякого ущерба для своей чести могу принять предложение, даже если стол будет оплачивать она. Впрочем, посильную лепту в застолье мне никто не запрещает внести. Уже для поддержки собственного гонора. М-да… Конечно, никто, кроме моей мошны. А в ней осталось всего четыре алтына с небольшим. Ладно, почему бы и нет, пропетляю как-нить. Опять же она наемница, так что в процессе можно будет разузнать о нюансах профессии.

– С открытым сердцем принимаю твое предложение, Таисия из Крутогор… – Отбросив сомнения, я произнес ответную формулу.

Как раз подоспел Ольгерд с подавальщицами. Стол, как по мановению волшебной палочки, стал заполняться яствами. Пластанный ломтями печеный кабаний окорок, огромная сковорода с булькающей жиром яичницей с печенкой, чесноком и травами, колбасы разных сортов, лоханка с упомянутыми миногами, блюда с сырами, рыба, птица, разные морские гады, кувшины с выдержанными медами… Я даже немного оторопел, раздумывая, какую же лепту смогу внести в это изобилие. И пришел к выводу, что не стоит даже пытаться.

В завершение кабатчик лично откупорил покрытый пылью приземистый четырехугольный штоф зеленого стекла и разлил нам по чаркам отливающую янтарем густую жидкость.

Таисия ухватила чарку, встала, плеснула немного на пол, а потом уважительно отсалютовала ею в мою сторону.

– За тебя, прознатчик, и во славу твоего дела! – И махом вылила огневицу в себя. Совсем по-мужски крякнула и с выпученными глазами просипела: – Ястри тя в печенку!.. Хорошо пробрала, зараза…

Пришлось не отставать. Великоградская тройная оказалась огненно-крепким пойлом, но с отличным мягким хлебным послевкусием. А под маринованные с какими-то хитрыми травками миноги пошла и вовсе как божий нектар.

– Я тут всегда останавливаюсь, как в городе бываю! – тараторила Таисия. – В гузно остальные кабаки. Опять же никто лучше Ольгерда миног не маринует. И Козюле моей здесь нравится. Конюхи обходительные и ласковые к лошадкам. Ну, еще разок вздрогнем… За павших и на погибель ворогам!!! Уфф, етить…

Либо огневица так воздействовала, либо моя новая знакомая просто любила поговорить, но язык у нее не останавливался. Но, как ни странно, умудрялась даже полусловом не обмолвиться о своих делах, а вот меня как раз прощупывать не забывала.

– Слыхала я, что некий прознатчик работал здесь по одной румийке, дочери посла Румии. Не ты ли?..

– Не я.

– А Кандида Носатого, прознатчика из Кесарии, не знаешь?

– Нет.

– Ну и ладно. Наливай…

Честно сказать, меня этот момент немного насторожил, но особого значения я ему не придал. Обычные застольные разговоры обо всем и ни о чем. Мало ли что. Опять же пускай выспрашивает, язык за зубами я держать умею.