В одном из таких мест он повстречал Адланну снова. Ее возлюбленный данталли тоже был там: шел рядом и держал ее за руку. Адланна то и дело прикладывала руку к своему успевшему округлиться животу и клала голову на плечо данталли, обманывающего ее и всех окружающих своей приятной внешностью, за которой никто не мог разглядеть чудовище.

Боль, страх и ненависть Бенедикта разгорелись с новой силой. В отличие от остальных он не был слеп. Он видел уродливую сущность монстра, скрывающуюся за человеческой личиной, и видел искусственное счастье Адланны, затаившееся в ее замутненном чарами взгляде. Спасти ее душу было невозможно, Бенедикт знал это. Она насквозь прогнила под влиянием демона, черные нити – он словно видел их воочию, хотя человеческий глаз не способен узреть противоестественную магию данталли, – оплетали Адланну и держали ее так крепко, что срослись с нею воедино. Глядя на свою ушедшую жену, Колер видел перед собой живой труп, напоминающий богопротивное творение некромантов. Наблюдать за этим было невыносимо.

Бенедикт провел допрос по всем установленным правилам. Однако в тот день на позорном столбе оказался не только демон, но и Адланна, носящая под сердцем его ребенка. Это вызвало возмущение в толпе: прежде гонениям со стороны Культа подвергались только данталли. Люди протестовали, но Бенедикт нашел ключ к их сердцам.

– Взгляните на эту женщину! – воскликнул он, стоя у невысокого помоста на закате тридцатого дня Солейля. – Она стала жертвой чудовищного порабощения души. Ее искалеченный разум осквернен демоном. Это существо околдовало ее, используя запретную, противоестественную магию! Несколько веков назад подобным преступлением против человечества была признана магия смерти – некромантия. И она была выжжена с лица мира огнем, однако правители не признали, что наряду с некромантами на наших землях обитает не менее коварный и опасный враг. Я говорю о данталли. Взгляните на этого демона! Он обитал среди вас, каждый день имея возможность проникнуть в ваши души ради собственной забавы! Вы ведь отмечали, что в его присутствии могли вести себя несколько иначе, чем обычно?

И собравшиеся зеваки начали вспоминать.

– Я пару раз о его порог запинался! И всегда после ссоры с ним! Один раз так запнулся, что чуть не вывихнул лодыжку!

– А я упал с лошади, когда он был поблизости!

Колер умело подогревал их домыслы и легко находил нужные для этого слова. Если у него и был особый дар, то заключался он именно в умении работать с толпой. Ни выкрики Адланны, ни беззащитные стоны ее кукловода не склонили людей на сторону осужденных.

В тот день Бенедикт Колер ввел практику казни пособников данталли.

Именно по такому приговору сегодня погибнет гордая волевая женщина, укрывавшая в своем доме Сезара Линьи.

– Берегите связки, герцогиня Ормонт, – скучающе посоветовал ей Бенедикт, выныривая из воспоминаний. – Они пригодятся вам чуть позже.

Он отошел.

Смотреть на Иннессу Ормонт было непросто: ее взгляд слишком напоминал взгляд Адланны. И она была так же сильно предана данталли. Бенедикт рассчитывал, что на допросе ее дух сломается, но и она, и герцог оказались порабощены демоном окончательно. Никто из них не признал, что наследник Хоттмара Мальстен является незаконным сыном герцогини, рожденным от данталли. Будь он здесь, можно было просто пустить ему кровь и проверить, но Мальстена Ормонта отправили в Нельн. На территории Нельна у Красного Культа свобод было гораздо меньше… по крайней мере, пока.

Оправившийся от приступа кровавого кашля Сезар Линьи с отчаянием посмотрел на чету Ормонт.