Прит, Гинтара

Четырнадцатый день Матира, год 1489 с.д.п.

Аэлин потянулась на жестком матрасе и блаженно улыбнулась. Эта койка на постоялом дворе после бессонной ночи показалась ей едва ли не королевским ложем. Несколько часов сна вернули ее к жизни, и сейчас она чувствовала себя хорошо, как никогда.

Неплохо было бы поесть, – подумала Аэлин, прислушиваясь к недовольно ворчащему желудку, – но сначала стоит привести себя в порядок.

Она извлекла из заплечной сумки гребень и расчесала спутавшиеся золотистые волосы, после чего набрала из стоявшего в углу бочонка ковш воды и тщательно умыла лицо, а затем с помощью тряпицы очистила от дорожной грязи сапоги и одежду.

Перед тем, как спуститься в трапезный зал, она скользнула взглядом по комнате и увидела торчащий из сумки корешок потертой тетради в твердом переплете. Аэлин тяжело вздохнула, извлекая ее и раскрывая на форзаце, где содержалась одна единственная размытая от времени надпись: «Путевые заметки Грэга Дэвери».

Аэлин покачала головой и прикрыла глаза, отгоняя от себя счастливые воспоминания: теперь они каждый раз перемежались горечью потери.

Подумать только! Полтора года! Полтора года скитаний от города к городу, от селения к селению в надежде найти хотя бы одну ниточку, которая привела бы меня к нему — и никаких результатов! А ведь тогда, в Сальди, я решила, что наконец обрела надежду и теперь отыщу его.

Аэлин перелистнула страницы тетради Грэга Дэвери. Пальцы безошибочно остановились на том листе, который был нужен – на последнем, хранившем записи. Она давно знала наизусть написанный там текст, и все же что-то заставило ее снова перечитать его:

«Наткнулся на одно очень странное место. Нужно проверить, могут быть замешаны существа».

В самом низу страницы явно в спешке была сделана размазанная приписка: «Поговорить с Мальстеном О.».

Аэлин захлопнула тетрадь.

– Кто же ты такой, Мальстен О.? – нахмурилась она, убирая путевые заметки Грэга Дэвери обратно в заплечную сумку. – И как долго я еще буду искать тебя?

На ум приходила лишь одна историческая фигура, носящее подходящее имя, но этого человека… точнее, этого иного казнили несколько лет назад.

Запись в дневнике была сделана много позже, посему, если только Грэг Дэвери за время своего отсутствия не научился разговаривать с призраками, искать нужно было другого Мальстена О.

Лана Эдлан заботливо склонилась над столом, за которым сидел угрюмый темноволосый мужчина.

– Тебе повторить, дружочек? – проворковала она, кивая на пустую кружку эля. – Или пока подождешь?

Стоявший за стойкой Верн недовольно хмыкнул и оторвался от протирания столешницы. Ему не нравился игривый тон, которым жена разговаривала с этим человеком.

– Оставь его. Надо будет, сам попросит еще. Чай, не маленький, – проворчал он.

– Да он и слова произнести не может от потрясения, – сочувственно сказала Лана. – Едва сестру не потерял, носился всю ночь за повитухой. А наша Эленор, говорят, скончалась, да будут боги милостивы к ее душе!

Петер Адони, до этого сидевший молча, откашлялся и с хмельным прищуром заговорил:

– Повторите-ка, госпожа Эдлан. Еще эля! Я пью за перерождение Эленор Крейт! Как знать! Может, она переродилась в моей племяннице, которую Грегор назвал в ее честь…

Он вдруг затих, боясь, что три выпитых кружки эля после бессонной ночи развяжут ему язык и заставят выболтать лишнего об участии кукольника. Зять строго-настрого запретил упоминать об этом.

У самого Петера до сих пор не укладывалось в голове то, кем оказался их ночной посетитель. Анкордский кукловод, прилюдно казненный в городе Чена на шестнадцатый день Солейля 1483 года с.д.п. на одном из сотни полыхавших в тот день костров, – как он мог шесть лет спустя оказаться здесь, в Прите?