В опустевшем доме никто не попался ему на пути. Шани заглянул в кабинет покойного Хостки и никого там не обнаружил. Маленькая гостиная на втором этаже также была пуста. Ветер, проникший в приоткрытое окно, гонял по полу обрывок бумаги. Вздохнув, Шани пошел дальше и увидел тонкую полоску света под одной из дверей.

Это оказалась супружеская спальня. Заглянув туда, Шани увидел, что давешний кавалер уже успел расстаться и со шляпой, и с плащом и со всем пылом любит свежеиспеченную вдову.

Парочка была так занята друг другом, что заметила Шани только тогда, когда он постучал по двери и нарочито громко произнес:

– Инквизиция. Вы бы, господа, прикрылись, что ли.

Услышав его голос, вдова встрепенулась и тотчас же натянула одеяло на грудь. Судя по ее лицу, она сразу же узнала своего утреннего гостя.

Кавалер, в котором Шани опознал Никеша, известного ему по картинкам в газетах, не принял его всерьез и небрежно бросил:

– Проваливай отсюда, сопляк.

Шани сунул руку в карман и извлек пакет. Увидев его, Никеш побледнел и сел на кровати.

Туго свернутый пакет Шани извлек из тайника в оконной раме. Покойный Хостка и не догадывался о случайной свидетельнице, которая видела его проверяющим тайник.

– Повежливей, сударь, – посоветовал Шани. – Я ведь при исполнении. Вот, обнаружил пакет документов, которым вы интересовались настолько, что убили несчастного Хостку.

Хетти жалобно ахнула, сделав вид, что ничего об этом не знала. Вышло неубедительно.

– То, что вы заодно интересовались его женой, уже не мое дело, – продолжал Шани. – Скажите, вы в самом деле собирались отпустить ее в Загорье, чтобы она спокойно жила там и хранила вашу общую тайну? Или же на одной из безлюдных дорог ее ждал разбойничий отряд и плату за ее голову вы подготовили?

Вот теперь вдова в самом деле испугалась. Такого поворота событий она действительно не ожидала, а по лицу Никеша было видно, что Шани прав: Хетти ожидал незавидный финал.

Никеш потянулся было к плащу, лежавшему на краю кровати, но Шани отрицательно покачал головой:

– Не советую. На выстрел сбежится больше народа, чем вы можете представить.

Никеш опустил руку. Его плечи поникли, словно он смирился с неизбежным.

– Полагаю, что эти бумаги попали к покойному Берилю случайно, – сказал Шани. – Об истинной их ценности он узнал позже, когда вы зачастили к нему в дом. Узнал, но дал вам честное слово друга, что никому не расскажет о том, что в них содержится. А содержится там последняя версия завещания, составленного вашим покойным отцом, из которого следует, что вам не достается ни монетки. Ваше состояние, господин Никеш, присвоено незаконно. Всплыви эти документы, и вы лишились бы всего. И честного слова друга вам было мало.

Никеш прошипел что-то невнятное. Вдова закрыла лицо ладонями и молчала.

Шани, который за время, проведенное на чердаке, успел полностью изучить завещание Никеша-старшего, продолжал:

– И тогда вы решили завести близкое знакомство с его женой. Молодая привлекательная женщина, которой постепенно стал надоедать супруг в возрасте. Вы наверняка спели ей целую оперу о своей любви и новом счастье, а потом убедили ее пропитать страницы книги ядом, чтобы избавиться от помехи в виде мужа. Хостка умер, а вы перевернули вверх дном содержимое его стола и шкафов, но пакета не нашли. Кстати, что вы обещали госпоже Хетти? Жениться на ней?

Хетти всхлипнула. Шани взял лампу, стоявшую на столе, и поднял ее выше, словно хотел получше разглядеть Никеша и вдову. Никеш молчал. На его переносице залегла глубокая мрачная складка.