Вяземский стал изучать карту. По сведениям коменданта Осовца генерала Шульмана, 3-й Сибирский корпус, подпираемый группой 40-го ландверного корпуса генерала Литцмана, попытался зацепиться за городок Граево, но был сбит. Сейчас 3-й Сибирский корпус мог находиться северо-восточнее Граево.

– Скорее всего, что так. – Генерал Шульман тоже смотрел на карту. – По данным разведки моего передового отряда, части Третьего Сибирского корпуса отбиваются от германцев уже вот здесь, в районе Райгорода, это от Граева ещё около тридцати вёрст на северо-восток. Поэтому вам, Константин Фёдорович, видимо, придётся действовать летучими отрядами. Между этими двумя городками высокая плотность германских войск. 2 февраля мой отряд оставил Граево, и его заняли германцы – части Восьмидесятой резервной дивизии Сорокового ландверного корпуса. Мы стреляли по нему, думаю, что у них в этом месте пока неразбериха. Четыре полка Пятьдесят седьмой пехотной дивизии Сибирского корпуса и две сотни Сорок четвёртого казачьего полка переданы мне, и сейчас находятся вот здесь, – генерал показал на карту, – на линии Цемноше – Белашево, шесть вёрст на север от Осовца на шоссе в Граево. Как раз эта дивизия, – генерал распрямился от карты, – и должна была заполнить промежуток между флангами Десятой и вашей Двенадцатой армией. И получается так, что Пятьдесят седьмая дивизия и есть левый фланг Сибирского корпуса. Так стоит ли вам, Константин Фёдорович, отправлять разъезды и пакеты за тридцать вёрст… в постоянно меняющейся обстановке?..

Розен думал, он смотрел на карту, потом поднял глаза на генерала и ответил:

– У меня есть приказ установить связь не с Пятьдесят седьмой дивизией, а с командованием корпуса, генералом Радкевичем, а приказ есть приказ.

Шульман с пониманием кивнул:

– Воля ваша, Константин Фёдорович. Тогда предлагаю выехать на рекогносцировку, на линию Цемноше – Белашево – Пшеходы!

Через 20 минут по высокой насыпной дороге, которая от обширных, занесённых снегом болот Осовца вела на север в Граево, группа офицеров в сопровождении ординарцев выехала на северную околицу деревни Цемноше, оседлавшую шоссе и протянувшуюся влево до железнодорожной ветки. Офицерам в бинокли было видно передвижение германских войск на расстоянии от трёх до шести вёрст на севере и на западе. Розен, Шульман, Вяземский и Щербаков смотрели на север и северо-восток в том направлении, где находились городки Граево и Райгород.

– Само шоссе, Константин Фёдорович, германцами уже занято, и не пройти даже по параллельным просёлкам. А видите, справа обширная долина с перелесками и кустарниками? Там много накатанных санных дорог, они соединяют хутора и выселки, по ним можно дойти до самого Райгорода, если ночью. Германцы наступают с севера и запада, а восточная сторона шоссе пока ещё за нами, так что я думаю…

«И выходить надо с Заречного форта, оттуда практически по прямой…» – слушая Шульмана, прикидывал Вяземский и готов уже был высказать свое мнение, в это время заговорил Розен:

– У вас на правом фланге есть фортеция, как она называется… бишь… – Он отпустил поводья. – Как же она?..

– Заречная… – начал Шульман; в десяти саженях впереди на дороге взорвался снаряд, он поднял высокий столб земли и камней, прилетевший оттуда осколок срезал Розену левую руку, она выпала на землю из повисшего, наполовину разрезанного рукава шинели; Розена взрывной волной выкинуло из седла под коней стоявших рядом офицеров. Его араб сначала присел на задние ноги, но, видимо почувствовав пустоту в седле, сделал большой скачок и погнал по дороге вперёд бешеным галопом.