Кроме дежурства по кораблю, дежурств по живучести, по оружию, плановых ремонтов и осмотров технических средств экипаж нес и гарнизонные наряды, а также наряды по камбузу и убирал территорию вокруг казарм и в военных городках. Практически каждый офицер экипажа заступал на какую-нибудь вахту через два дня на третий, а иногда и через день. Матросы срочной службы несли наряды и дежурства через день, а в некоторых обстоятельствах несли на берегу корабельные вахты ежедневно без смены. Времени на теоретическую и боевую подготовку не хватало. Для личного состава никаких увольнительных не выдавали. Иногда моряков срочной службы строем водили в дом офицеров посмотреть кинофильм или полюбоваться на заезжих артистов. Даже участники флотской самодеятельности ходили в дом офицеров строем без увольнительных, под руководством офицера. Мичманы к личному составу не допускались, даже небольшие строи моряков срочной службы водили только корабельные офицеры. Наряды и вахты не только физически переутомляли подводников и держали их в постоянном перенапряжении и недосыпании, но и превращали боевую и специальную подготовку офицеров и личного состава в бумажную фикцию. Ежедневно составлялся корабельный план боевой подготовки, а все командиры боевых частей имели журналы боевой подготовки, в которых отмечали все занятия и семинары, проведенные в течение учебного года. Всякий проверяющий прежде всего брал твой журнал боевой подготовки и сверял его с суточными планами. Мероприятия суточных планов должны были совпадать с отметками ЖБП о выполнении занятий и семинаров. Конечно же, все командиры боевых частей и старший помощник командира скоро поняли важность этой бумажной боевой подготовки и прямо говорили, что лучше не провести занятие, но включить его в план как проведенное, чем провести занятие фактически, но не включить его в бумажный отчет о выполнении. Однако честно скажу, что по факту бумажные планы едва ли исполнялись на 10–15 процентов, и дело здесь не в добросовестности корабельных офицеров. В реальности не было никакой физической возможности выполнить все громадье плановых мероприятий из-за многочисленного расхода офицеров, мичманов и личного состава нарядами и вахтами, не связанными с обеспечением повседневной и боевой деятельности подводной лодки. По сути дела, потогонная система внекорабельных вахт и нарядов не только изматывала человека физически и духовно, но еще и приучала постоянно лгать себе самому и командованию, заменяя реальную боевую подготовку и занятия по специальности бумажными отчетами о проведенных мероприятиях.

Нам повезло, за десять лет службы первый экипаж подводной лодки «К-423» все торпедные и ракетные стрельбы выполнял с положительными оценками и получал необходимые зачеты по боевой и практической подготовке. Другим экипажам такого везения не было. Получив ряд двоек по торпедным или ракетным стрельбам, экипаж снимался с корабля и на полгода отправлялся в учебный центр, расположенный в Палдиски. Конечно, я не занимал высоких командных должностей на подводной лодке, но отчетливо понимал, что причина неудовлетворительных оценок по ракетным и торпедным стрельбам кроется не в том, что экипажи слабо подготовлены, а в том, что им физически не давали в условиях гарнизона нормально подготовиться к практическим стрельбам, отвлекая их на гарнизонные работы и наряды. Наш экипаж провел обучение в учебном центре Палдиски лишь однажды, после своего формирования в 1968 году. Когда мы прибыли в начале 1970 года в гарнизон, чтобы закрепить теоретическую подготовку практической отработкой в качестве дублеров действующих корабельных экипажей, то в гарнизоне было всего только 20 жилых домов. Проблема с жильем для корабельного состава действующих экипажей подводных лодок была просто катастрофической. Жилье строили военные строители, которых в гарнизоне называли «партизанами». Это действительно был крайне недисциплинированный и разболтанный отряд военных строителей. Солдат из этого отряда можно было встретить в любое время суток блуждающими по военному городку группами или поодиночке в совершенно расхлябанном виде. Они крали с объектов строительства все, что плохо лежит, и продавали за спирт жителям поселка. За десять лет моей службы в гарнизоне Гаджиево военные строители построили 30 типовых пятиэтажек, на два подъезда каждая, но дефицит жилищного фонда так и не был устранен. Я совершенно убежден, что если бы командование ВМФ прислало вместо военных строителей для возведения жилых домов гарнизона гражданских строителей, то темпы строительства были бы многократно увеличены, а государству это обошлось бы значительно дешевле. Нельзя забывать, что эти блуждающие по гарнизону «партизаны» разлагающе действовали и на дисциплину матросов срочной службы плавсостава, а также на офицеров и мичманов, проживающих в гарнизоне. Вольно или невольно, но они приучали человека к воровству, так как всю сантехнику, краски, цемент, обои и другие отделочные материалы для ремонта своих квартир жители гарнизона были вынуждены покупать у «партизан».