– Простите меня, господа! – в отчаянии сказал визитер. – Не хочу выглядеть в ваших глазах дикарем. Я не имел чести быть представленным ни вам, ни мистеру Кельвину, но у меня к нему безотлагательное дело. Только он с его удивительной интуицией сможет помочь мне.

– У вас что-то случилось, мистер…? – участливо спросил господин Уэллс.

– Меня зовут Ричард Уошек. Это касается жизни и благополучия дорого для меня человека. Одной чудесной девушки, с которой я был обручен. Произошло несчастье, целая череда странных событий и только уникальный гений мистера Кельвина может разрешить это запутанное дело.

– Дела сердечные… – произнес господин, представленный, как владелец яхты.

– Почему бы вам, дорогой мистер Ллойд, – сказал его спутник, блестящий джентльмен, позволивший давеча то неприятное замечание о золоте буров, – не пригласить и этого джентльмена на свою бригантину. Мне кажется, он в крайне затруднительном положении и ему следует помочь. Прогулка по морю ему точно не повредит – посмотрите, какой у него нездоровый цвет лица. Несмотря на его очевидную молодость. Кажется, он плохо спал прошлой ночью…

– Совсем не спал, милостивый государь.

– Ну, что ж… – легко согласился мистер Ллойд. – Меня не следует уговаривать. Мы цивилизованные люди и должны помогать друг другу. Прошу вас, мистер Уошек.

Яхта шла вдоль линии берега, на расстоянии морской мили. Свежий ветер позволил наполнить все ее паруса, и пассажиры «Леди Альды» могли насладиться морской прогулкой сполна. Бригантина врезалась носом в пенные барашки волн, поднимая в воздух сонмы искрящихся на солнце капель.

Через четверть часа стюард пригласил пассажиров на корму, освежиться напитками. Мужчины удобно разместились в плетеных креслах за овальным столом, им подали испанский херес и мороженое. Над головами гостей, при смене галса, негромко хлопал косой парус. Лишь спутник хозяина яхты, который представился просто по имени – как мистер Оскар, предпочел расположиться у широкого фальшборта. Ричард Уошек немного успокоился и приободрился, но лакомство в его розетке оставалось почти нетронутым. По всей видимости, он дожидался, когда ему будет позволено говорить. Но джентльмены вели беседу о другом.

Темой разговора было творчество господина Уэллса, в частности – его роман «Машина времени», недавно напечатанный и уже имевший большой успех. Хотя Уолтер Кельвин никогда не читал трудов Герберта Уэллса, и вообще мало интересовался беллетристикой, по блеску в глазах, по движениям черных бровей, было очевидно, что и ему интересно следить за беседой. Что касается его товарища Джона Ганнинга – здесь говорить не приходится: он, казалось, знал о творчестве мистера Уэллса ничуть не меньше самого господина писателя.

– Я хотел узнать, как вам в голову пришла такая замечательная идея, господин Уэллс, описать устройство способное перемещать человека во времени, говорил Джон с жаром. – Ведь это крайне необычная мысль. Конечно, я знаю, что она посетила вас не теперь. Несколько лет назад вы описали такую машину в своем рассказе «Аргонавты времени»…

– Да, изрядно времени прошло… – с удовольствием сказал господин писатель. – Тогда я только пробовал свое перо. Был, пожалуй, вашего возраста. – Обратился он к Уошеку.

– Смею предположить, что наш друг не верит в возможность создания такой машины, – сказал седовласый хозяин яхты. – Полагаю, он использовал этот прием, чтобы позабавить нас и подспудно выразить свои социалистические взгляды на будущее. Вы ведь состоите, дорогой Герберт, в фабианском обществе…