Молча открыв кошелек, протянула Ру монету и спросила:

— Сможете приступить прямо сейчас?

Ответить женщина не успела.

— Ты когда за жилье платить собираешься, шелупонь грошчанская? — послышался визгливый голос, и я увидела высунувшуюся из окна соседнего дома темноволосую толстуху. — Смотри, если к вечеру деньги не принесешь, выкину на улицу со всеми пожитками.

Ру вскинулась, глаза ее гневно сверкнули, она уже собиралась ответить, но покосилась на зажатую в руке монету и молча пошла к окну.

— Возьми, — ткнув полдьерта толстухе в руку, твердо сказала она.

— Что ты мне тычешь? Разве это деньги? Я тебя спрашиваю, это деньги?!

Толстуха высунулась из окна едва ли не по пояс, продолжая кричать на Ру, и я не выдержала.

— Сколько вы должны? — спросила у грошчанки.

— Шесть дьертов она мне должна! — не давая ей ответить, повысила голос толстуха. — Два месяца уже не платит, шелупонь пришлая! Вот знала же, что нельзя с чужаками связываться, так нет, пожалела несчастную, пустила. А она платить и не думает. А мне что, деньги с неба падают? Налоги плати, за уголь плати, за дрова плати, — все сильнее расходилась женщина, и я поняла, что пора прекращать это представление.

— Вот, возьмите, — протянула сердитой толстухе пять с половиной дьертов и повернулась к Ру. — Собирайте вещи, мы уходим.

Та недоверчиво зыркнула на меня своими зелеными глазищами, потом молча кивнула и едва не бегом бросилась к двери. А уже спустя несколько минут вышла из дома с парой перевязанных узлов и большой чугунной сковородкой.

— Оной самая лучшая, — заметив мой взгляд, пояснила Ру, и я согласно кивнула. Лучшая, так лучшая. Лишь бы готовила хорошо.

— Идем, — позвала я Ру и направилась к перекрестку.

Грошчанка, легко закинув узлы на спину, припустила за мной.

***

Дом встретил нас грохотом. Не успели мы с Ру войти, как нам под ноги упала швабра, а следом раздался рассерженный возглас Мэри.

— Стой, окаянная! Куда? — бубнила служанка, скатываясь по лестнице. — Ох, денек, все одно к одному! Ой, госпожа Эйден, — увидев меня, смутилась Мэри. — Вы уже вернулись?

Она с любопытством покосилась на застывшую за моей спиной грошчанку и тут же вскинула голову, приняв независимый вид.

— Мэри, это Ру, кухарка. Проводи ее в комнату, а потом покажи кухню и помоги освоиться.

Я не стала слушать заверений служанки, что она все сделает в лучшем виде, и поднялась к себе. А в спальне подошла к окну и задумчиво уставилась на соседний дом. Было в нем что-то, что привлекало внимание. То ли стиль эпохи регентства, в котором он был построен, то ли окна, черными провалами глядящие на улицу, то ли ощущение скрываемой в его недрах тайны.

Я смотрела на красивый белый фасад, и неожиданно мне показалось, что в крайнем окне на верхнем этаже мелькнула и тут же исчезла какая-то тень. Правда, сколько потом не приглядывалась, больше ничего необычного не заметила. Наверное, просто почудилось.

Я решительно задернула занавеску, сняла шляпку, переоделась и отправилась вниз, посмотреть, как устроилась кухарка.

Грошчанка времени зря не теряла. На плите уже стоял чугунок с аппетитно булькающим супом, а сама Ру расставляла на полках посуду и тихо бормотала что-то на грошчанском.

— Хозяйка? — увидев меня, вопросительно протянула кухарка. — Вы чтой-то хотели?

— Всего лишь обсудить меню обеда.

— А чегой его обсуждать? Надобной покупки сделать, а то у вас ни круп, ни овощей нет. Да и мяса маловато. Чтой это — две косточки от грудинки? — насупилась Ру. — Вот, суп сварю и пойду к ару Карсону.

— Мы с ним условились, что он будет три раза в неделю доставлять мясо в коттедж. Как раз сегодня вечером привезет.