— Вам нужно, судя по всему, пойти и поспать, — заметил Фалько.

— Верно, но Магнус велел мне прийти на службу.

— Ох. Ну, пойдёмте тогда, что ли, — он подал Лизавете руку, та схватилась за неё.

Потом подумала, что мужчины не любят, когда в них вцепляются, и ослабила хватку.

В храмине он подвёл её к лавке в самом последнем ряду, усадил и сам сел рядом. Лизавета не слишком хорошо запомнила, что именно было — ну, пели, красиво пели, потом что-то говорили, а внутри всё было в золоте, и много фресок с непонятными сюжетами. Ладно, это потом.

И когда Фалько после службы довёл её до комнаты, то она разве что позволила Аттилии помочь снять платье, а потом сразу же провалилась в сон, едва донесла голову до подушки.

16. 15. Лизавета подслушивает и вспоминает

Лизавета проснулась от голосов. Громких голосов прямо над своей головой. И она даже узнала эти голоса — Лис Астальдо и Крыска Агнесса. И прямо ссорятся.

— Так я откуда знала, что так получится? Она очень хорошо выглядит для своего возраста! Вы бы дали ей её сорок пять лет? Вот, и я нет! Она выглядит упитанной и здоровой, посмотрите, какие волосы мягкие! А что у неё там внутри — да кто ж это знает! Может быть, у них там все такие, с бородавками не только снаружи! Я и предположить не могла, что процедура так отразится на её самочувствии! Может быть, у них там вообще всё не как у людей, на их затрапезной окраине! Вы ведь не сказали, откуда её выкопали такую! — ого, Крыска как будто оправдывается, но разом с тем ещё и нападает!

А о том, что организм человека есть целостная система, здесь, похоже, не знают.

— Агнесса, дорогая, не забывай, пожалуйста, что ты сама родилась отнюдь не в Фаро. И кем тебя считали в родной деревне? Правильно, ведьмой. Злобной ведьмой, которая вылечила соседа только для того, чтобы досадить другому соседу, потому что на самом деле служит Предвечной Тьме. Вспомнила? — надо же, как Лис-то умеет, он не только сладенький и с улыбочками, а ещё и грозный, и суровый тоже!

— Я всё помню, — бросила Агнесса. — И спасибо Великому Солнцу за то, что привело вас туда в нужное время.

— Вот, то-то. И я знаю, что ты потом с этой деревней сделала, — продолжает Лис. — Только пока молчу.

— И что, сможете отдать меня палачу? Ничего нигде не защемит? — ох, Крыска, бедовая ты, интересно, а смотришь ты сейчас куда — неужели тоже в пол?

— Ты не единственный маг-целитель в моём распоряжении. Но ты, помнится, говорила, что тебе интересно не просто повторять одно и то же, от учителей затверженное, но и самой открывать что-то новое. И я дал тебе для этого прекрасную возможность! Это тело нужно мне здоровым, вместе с душой, сердцем и всем, что там ещё есть. Если бы так можно было — её бы сразу убили, а потом мы тихонько призвали бы некроманта, подняли её и заставили бы сделать, что нужно. Но так не работает, увы. Она должна делать всё сама, по своему желанию. И её здоровья должно хватить на опасное путешествие, которое продлится неизвестно сколько. Вечером я пришлю за тобой. Отработаешь. Ясно?

— Ясно, — пробурчала Агнесса. — Она, между прочим, проснулась. И слушает нас.

У-у-у-у, зараза. Определила. Лучше бы утром определила, что пора бы уже остановиться, думала Лизавета.

Её лба коснулись тёплые пальцы — аккуратным жестом.

— Госпожа Элизабетта, вы проснулись? Вы в порядке?

— Проснулась, господин Астальдо, — глаза пришлось открыть. — А в порядке или нет — сейчас узнаю.

Говорить с ними лучше сидя, но никак не лёжа. Лизавета села, потёрла глаза и оглядела спорщиков.

Окна закрыты, на улице, видимо, уже темно. А над головой Лиса Астальдо висит неяркий огонёк, такой же, как вчера освещал дорогу им с Соколом. Или это было не вчера?