- Скоро вы свой допрос закончите? – крикнула из кухни кухарка, будто почувствовав, что я про нее вспомнила. – Да ну вас. Несу! – через секунду распахнулась дверь, и Элоиза появилась в полной красе с подносом в руках. – Плюнь на них, - поставила передо мной тарелку с горячей пшенной кашей.

- Плюнешь тут, - пробормотала я тихо, и мне отчаянно захотелось пожаловаться этой действительно доброй (в отличие от остальных прикидывающихся) женщине, как мохнатый и гладкокожий гады меня напугали. – Когда пытать собираются.

- Это кто ж до такого додумался? – поставив поднос на стол, кухарка всплеснула руками. Затем уперла руки в боки и гневно посмотрела на дракона, который как-то сразу стал меньше. А рыжик и вовсе спрятался под стол. – Тимкериус! Твои проделки? Сначала девочку напоил, а потом пугать вздумал? Ах ты обормот!

- Я пошутил. Только чуть-чуть, - раздалось из-под столешницы. – А напоилась она сама. Нечего на меня чужие косяки вешать.

- Ты ешь, ешь, Настя, - Элоиза ласково погладила меня по плечу и понесла поднос хозяевам, огибая стол. Плюхнула обоим по тарелке с кашей, поставила в центр масленку, вазочку с бордовым вареньем, пиалку с желтым желе, нарезанный белый хлеб в блюде и кувшин с молоком. – Не подавитесь, господин Рендиг, - пожелала хозяину от всей души и направилась обратно в кухню. – Ни о каком привидении поваренка я рассказывать не буду! – не оборачиваясь, крикнула перед дверью, за которой тотчас скрылась.

- Вот всегда она так, не дождется и… - высунулся котяра и стал обнюхивать кашу. Краем глаза покосился на меня, схватил ложку и стал уплетать ароматную пшенку.

- Настя, вы желе попробуйте из айвораны, очень вкусно, - Эрман пододвинул мне пиалку, решив, видимо, поухаживать. Ну-ну. – А это, - показал на вазочку, - из сливелы. Вы вчера ее ели. Только свежую.

- Спасибо, - вежливо сказала я, хотя мне очень-преочень захотелось вывалить содержимое емкостей на головы этих прохвостов и размазать по их довольным рожам. А сверху еще молоком сдобрить.

Пошутили! Надо мной подшутили? Специально за дверью спальни говорили про подвал и пытки, чтобы я испугалась? А потом котяра втайне ржал, когда увидел меня под кроватью? И все это с позволения дракона?

Ну, держись, Эрман Рендиг! Скоро ты узнаешь, кто такая бухгалтер Настя!

Я молча доела кашу, пока та не остыла, достала масленку и ножом стала аккуратно намазывать на кусок пышного хлеба желтое жирное масло. Затем подумала и зачерпнула ложкой варенье из сливелы, разровняла по куску и положила конструкцию на пустую тарелку. Затем налила стакан молока и откусила сладкий бутерброд. И, правда, вкусно.

Всё это я проделала в полной тишине, в которой раздавалось нечастое громыхание ложек о дно посуды. Эрман есть не торопился, а Тим свою порцию схомячил очень быстро. Не врал, значит, что кушать сильно хочет. Заерзал на стуле, но выходить из-за стола не спешил. Поглядел на меня с виноватым видом и потупился. Фигушки, не проведешь. Знаю, что прикидывается, тот еще артист. Ведь как-то смог сдержаться, чтобы не заржать, увидев меня под кроватью. Железные нервы должно быть.

Я выдержала паузу, жуя, проглотила кусок и невинно спросила:

- Вы не ответили Элоизе. Чья была идея меня разыграть?

Снова принялась уплетать хлеб, запивая его молоком и изображая при этом мисс Марпл Агаты Кристи, которая никогда не выражала своих эмоций, а сразу выдавала ответ из решенной задачки. К тому же обстановка завтрака за большим столом и с прислугой напоминала сюжет из книги про английских аристократов. Типа чинно разговариваем без учета, что кому-то хочется кого-то прибить.