– Карина, что случилось?

– Что за на...р?! – произнесла вместо ответа, смотря на подрезавший меня автомобиль начал тормозить прямо перед капотом.

Я попыталась его обогнать, но тут же с боку появилось еще одно авто. И именно в этот момент я начала паниковать: испуг и растерянность сменились ужасом и безысходностью. Я поняла, что меня «подперли», но просто так сдаваться была не намерена.

– Карина, используйте силу! – крикнул Глеб, вынуждая скривиться от громкости.

– Я не могу... – и тут моя выдержка закончилась.

Хладнокровие, что пыталась показывать, дало трещину, и я расплакалась, ведь это конец. Я сама завела нас в ловушку и не знаю, как из нее выбраться.

– Карина, мне плевать, что станет с теми, кто рядом, просто сделай это! – снова прорычал Глеб.

Его слова заставили меня истерически засмеяться. Он думает, что я не хочу применять силу, боясь навредить кому-то, что не хочу снова становиться убийцей. Ведь я столько лет себя за это корила. Но Боже, как я сейчас желала, чтобы это было правдой.

– У меня ее больше нет...

– Что?! – выдохнул обреченно Глеб.

Я хотела сказать ему, что боялась признаться об этом раньше. Считая, что если все будут думать, что у меня есть сила, то я смогу постоять за сына, за себя и… за него. Но как оказалось, этого было недостаточно.

Сильный удар сзади заставил меня испуганно вскрикнуть. И почти тут же моему вскрику вторил крик сына. Я испуганно посмотрела на него, желая убедиться, что с ним все порядке. Максимка плакал, не понимая, что происходит, и тер глазки после сна. Сердце сжалось от боли, видя, как ему страшно.

– Карина, ты слышишь? – спросил Глеб, о котором я успела забыть.

– Да.

– Мама! – закричал Максимка, когда удар повторился.

– Карина, не смей останавливаться! Слышишь?! Уезжай оттуда.

– Я пытаюсь! – закричала сквозь слезы, пытаясь вырулить хоть куда-нибудь. Но куда бы я не сворачивала, тут же появлялась машина, не позволяя мне обогнать ехавшую впереди другую машину.

Страх потерять сына, его слезы и крики – это так давило со всех сторон. Хотелось, чтобы это как можно быстрее закончилось. Я хотела предпринять последнюю попытку и попытаться обогнать машину по обочине, но не успела.

Машина, что ехала впереди, резко остановилась. Я не успела среагировать и врезалась в нее. Удар был такой силы, что ремень безопасности не смог предотвратить удар об руль.

Мне было больно, но не от физической боли, а от истерического плача малыша. Я повернулась к нему и увидела, как сын в истерике пытается высвободиться из пут, но у него это не получается и от этого его истерика лишь усилилась.

Осмотрев Максимку, поняла, что с ним все в порядке, и выдохнула с облегчением. Переведя взгляд с сына на заднее окно, увидела, как из автомобиля стали выбираться мужчины. Сев обратно, я попробовала завести мотор, но пару раз загудев, он затих, и я осознала, что теперь все.

Я с ужасом следила, как мужчины выбирались и из других автомобилей. Все в черном, словно бандиты, высокие и мускулистые люди. Только двое среди них были оборотни, не считая тех, что были в обличии волков.

Внимательно следя за их приближением, я попыталась использовать последний шанс на спасение, хоть это и было глупо. Но я надеялась, что хоть кто-нибудь проедет по этой трассе и поможет нам. Поэтому быстро замкнула все двери, заметив, как злорадно усмехнулись оборотни.

Быстро отстегнув ремень, я попыталась перелезть к сыну. Хотелось обнять его, успокоить и сказать, что все будет хорошо. Хотелось быть рядом, не отпускать его, но и тут меня постигла неудача.