Впрочем, эйфория охватила не всех – матерый Лих к сейфу не льнул и эмоции сдерживал. Похоже, ждал, не шарахнет ли чем доверчивых подельников, а может и действия отсроченных заклинаний. Я успел отлежать все бока, и уже всерьез подумывал ткнуть незаметно злосчастную кнопку, когда Лих раздал пару профилактических затрещин товарищам и взялся за отмычки сам, а разобравшись, что замок фальшивый, принялся тщательно осматривать сейф со всех сторон. Кнопка нашлась через полчаса, причем, следуя закону подлости, на последнем исследуемом пятачке.

Матёрый хмыкнул и почесал репу.

– Эй, Босяра, – окликнул он, – говоришь, ты его нёс? – Хиляк закивал, подходя ближе. – Тогда тебе и честь первооткрывателя.

– Чего? – тот даже отпрянул – явно решил, что его замысловато послали.

– Сюда, говорю, зад тащи, добывать сокровище будем.

Вот он! Момент истины…

Ворюга оживился и подбежал к сейфу.

– Тыкай сюда, – скомандовал Лих, указывая прутиком в ничем непримечательное место.

Босяра дернул было рукой, но замер – сомнение закралось в его мозг. Ну да, совсем уж тупые так долго не живут, отсеиваются в возрасте ясноглазого юнца, просительно занывшего:

– А мо-ожно тыкну я?

Тощий споро подвинулся, уступая сомнительную «честь», а Лих криво ухмыльнулся:

– Давай, Тихон! Измени нашу жизнь! Куда пальцем?! Прут возьми… во-от… сюда… сильнее, не укусит!.. – В туше металлического зверя глухо щелкнуло. – Ну вот, молодца!

Дверца со зловещим скрипом распахнула недра сейфа перед затаившими дыхание ворами.

И явила девственную пустоту.

Основной вес сейфа составляли мощные стенки, пятью слоями оборачивающие внутреннюю камеру, и маг-механическое устройство, поддерживающее пространственный карман. Да, раньше тут хранилась казна Академии. А сейчас…

Как я там говорил? Всё наперекосяк? Вот-вот.

Стоял бы этот сейф в музее, если бы в нём что-то было?

Три ха-ха.

Наш главный экспонат. Зато никаких охранных заклинаний.

И вот теперь мои драгоценные неудачники, мои незабываемые трофеи, созерцали глубокую черную дыру, пытаясь сопоставить видение со слитками, до сих пор мерцавшими в их глазах.

Босяра, как завороженный, полез внутрь, покричал, кажется даже поматерился, послушал эхо и, похоже, принялся ощупывать всё руками. Это надолго.

Лих с Тихоном вели себя о-очень тихо – как прибитые веником мыши. Выражение лица только было разное: мужик, словно что-то яростно прикидывал в уме, попеременно двигая бровями и носом, и поскрипывая зубами, а мальчишка... Мальчишка выглядел обиженным и… совсем мелким, не старше двенадцати. Рановато молодняк идет по наклонной.

Я прислушался к сейфу, оттуда доносились нервные звуки: шорохи, стук, междометия и тихий шепот на грани восприятия. Эхо разносило, множило и перекручивало весь этот компот. Мне казалось, если Босяра оттуда сейчас же не вылезет – он просто сойдет с ума.

Хм, а может и Док, когда казна опустела, полез в сейф, просидел там слишком долго – и тронулся? А то я что-то не слыхал приличной версии на сей счёт.

Когда из таинственной темноты донесся крик, переваренный эхом, подпрыгнули все. И все ударились головой – Лих о доску пола-потолка, Тихон о балку, под которой предавался обидам. Наружу выскочил Босяра, попутно впилившись в косяк сейфа, но даже не почесался.

– Нашёл! – возопил он, являя пред очи подельников серебряную монетку, и тут же расплакался.

– Отставить панику! – вызверился Лих. Он явно был духовным лидером банды, ибо у Босяры высохли слёзы, а морда мелкого озарилась надеждой.

Ну, конечно, второй сейф! Даже я о нём забыл, хотя мне-то немудрено, я и так знал, что там есть. Вернее, чего там только нет. И золота нет, и камней. Прелесть.