– Стоишь? – спросил Димка.

– Да, – кивнул Никита.

– Уверен? – усмехнулся Рир.

Станислав хмыкнул:

– А ну-ка отпустите его. Куда падать будет, вперёд или назад?

Парни засмеялись, но Софья, серьёзно сдвинув брови, взяла Никиту за руку и потянула за собой:

– Ребятки тут сами справятся. Давай умоем тебя холодной водой.

Через минуту Велехов сидел в огромной кухне, а хозяйка дома протирала ему лоб мокрой марлей. Головокружение у него прошло на удивление быстро, и он сразу спросил:

– Как её зовут?

– Арнава, – ответила Софья, усмехнувшись.

– Какое имя, – удивился было Никита, но сам и добавил: – А хотя тут у половины такие. Кто она?

– Наша подруга.

– Она… – Велехов понял, что больше не может ничего сказать.

От взгляда этой девушки его разум, кажется, разорвало на части. Объяснить, что случилось десять минут назад, он не мог. В голове до сих пор, словно в пустом сосуде, гулял ветер, разгоняя мысли в разные стороны.

– Успеешь ещё с ней поговорить, – улыбнулась Софья. – Как в себя придёшь.

В переднюю со двора завалилась вся толпа, и Никита вытянул шею, выглядывая туда. Хозяйка дома насмешливо шлёпнула его полотенцем:

– Сядь.

Она положила марлю на лоб парня и, приказав сидеть так, вышла с кухни, разминувшись в широких дверях с девушками. Арнавы с ними не было. Катерина и Полина сразу начали хозяйничать: открывать шкафчики, доставать посуду.

– Станислав, столы ставьте! – крикнула Полина. – И табуретки сверху принесите!

– Сейчас сделаем! – откликнулся тот.

Велехов тоже вышел из кухни, но Станислав сразу его остановил:

– Ты куда несёшься, болящий? Отдохнул бы.

– Успею, – усмехнулся Никита, снимая со лба марлю. – Что мне делать?

Станислав окинул его оценивающим взглядом:

– А ты молодец. Если бы я был таким худым, как ты, я бы сломаться пополам боялся.

Велехов усмехнулся:

– Так что делать?

Станислав отправил его вместе с Риром собирать табуретки по дому. Тех, что стояли на кухне, не хватало. Народа много.

В коридоре второго этажа, куда поднялись парни, было тихо и уютно. На позолоченных цепочках с потолка свешивались светильники, пол покрывал зелёный ковёр.

– Здесь спальни, – показывал Рир Никите. – Девчонки справа, мы слева. Но у тебя отдельная комната. А мы вчетвером занимаем вот эту…

Он вошёл в большую спальню с четырьмя кроватями.

Велехов, шагая за ним, спросил:

– Рир, давно знаешь Ивана?

Парень усмехнулся:

– Давно. С детства.

– Даже так. – Никита постарался не показать своего удивления.

– А теперь работаю на него, – добавил Рир. – Ну как мы все, в общем-то.

На этот раз усмехнулся Велехов:

– На его сельхоз предприятии?

– Ага, – невозмутимо ответил Рир.

Прямо так чётко, как будто правду сказал. Никита пристально смотрел на парня. Ну что поделать, умел он ложь от правды отличать.

– А сюда мы приезжаем на отдых. Потому что Дарья нам всем тётя, – добавил Рир. – А она дружит с Софьей.

Велехов понял, что не ошибся в своём предположении.

– Всем тётка? Так вы все братья? – уточнил он.

– Ага.

– Все родные?

– А куда деваться?

– Все четверо? Все одного возраста?

– Да.

– Ничего себе. Редкий случай, – удивился Никита.

– Подумаешь, мы при рождении по килограмму весили, – отмахнулся Рир.

– И сколько вам?

– А сколько дашь?

– Лет двадцать пять.

– Пойдёт, – кивнул Рир. – Нам столько и есть.

Он вытащил из-под кровати табуретку, поставил и вдруг взглянул на Велехова, будто тоже захотел что-то спросить, но не знал, стоит ли.

– Нам Иван о тебе говорил, – сказал он наконец. – Как получилось, что ты своих родственников не знаешь?

– Я не знаю только Ивана, – пожал плечами Никита, – но это он так хочет. С маминой стороны знаком со всеми. А отец… Его нет.