– Ты что сам поставил чайник? – удивлённо спросила женщина, вешая пальто.

– Бу-у-у… – ответил Никита.

Елена подошла, потрогала лоб сына, спросила:

– Где градусник?

Никита вытащил его из подмышки.

– Тридцать семь и пять. Многовато, – покачала головой Елена. – Почему ты не в постельке?

– Надоело, – невозмутимо ответил ребёнок.

– А, – женщина засмеялась, – уважительная причина.

Она села рядом, взъерошила светлые волосы сына:

– Давай договоримся, что ты сам чайник не ставишь пока?

– Ладно.

Невозмутимость голоса внушала доверие.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Елена.

Никита обнял маму, удобно устроил голову на её грудь:

– Хорошо.

– Что будешь кушать? Сварить картошку или суп доешь?

– Мёд.

Мальчик смешно причмокнул губами. Наверное, вспомнил, как весь перемазался липкой жижей и долго слизывал янтарного цвета лужицу со стола. Пока Елена, конечно, не застала его за этим занятием.

– Малыш, мёда нет, – сказала она.

– Знаю.

В голосе звучала полная трагическая обречённость.

Елена вздохнула:

– Подожди, мой хороший.

Она отнесла сына в комнату и спрятала под одеялом, велев притвориться мышкой. Никита сразу принял игру, затаился в складках постели, вообще исчезнув из виду.

Молодая женщина минуту думала. Потом, забрав из кошелька последние купюры, пошла к соседке наверх.

Мария Дмитриевна открыла дверь на долгий звонок:

– Чего Леночка?

Та протянула ей деньги:

– Дайте мёда, на сколько хватит.

Елена спустилась на свой этаж, держа полный до краёв стакан, как золотой слиток и замерла, взглянув на приоткрытую дверь квартиры. Она плотно закрыла её, выходя. Никакой сквозняк не смог бы её открыть, а Никита очень послушная и тихая мышка. По крайней мере, пока в её образе.

Неужели за три минуты её отсутствия кто-то уже залез?! Так тихо, так быстро?! Елена встала на цыпочки и просочилась в прихожую, не издав ни звука.

Из комнаты раздавался мужской голос.

– И как же тебя звать? – спрашивал он.

– Я мышка, – вполне честно отвечал Никита.

– Да?.. – мужской голос был приятным и весёлым. – Именно так ответил бы настоящий волк. А чего такой горячий?

– Воспаление.

Елена осознала тот факт, что понять горячий ты или нет, можно только потрогав, и страх очень быстро сменился на ярость. Кто посмел дотронуться до её ребёнка?!

– Так ты, мышка, болеешь? Ну что же, давай-ка выпей лекарство, – раздалось из комнаты.

И молодая женщина ворвалась в неё со стаканом наперевес, но… застыла, увидев картину. На диване сидел Никита, свесив ножки, и улыбался, а напротив него на полу расположился мужчина. Он держал перед мальчиком какую-то склянку с красной жидкостью, и по комнате уже разносился аромат малины.

На поток воздуха, внесённый Еленой, незнакомец обернулся. Оказался симпатичным, а когда встал, ещё высоким и широкоплечим. Женщина невольно отступила. Против такого противника ей точно не выстоять.

– Здравствуй, Елена, – незнакомец улыбнулся.

У него была очень приятная улыбка. Показались ямочки на щеках.

– Знаете меня? – Елена строго осмотрела мужчину. – Вы кто?

– Я родственник, меня зовут Иван.

– Я вас не знаю.

– А я не твой родственник, – незнакомец сказал это насмешливо и кивнул на Никиту: – Я его дядя.

Тот как раз засунул нос в баночку с красной жидкостью.

– Никита! Не пей!

Иван успел подхватить склянку, потому что от вопля мамы мальчик отбросил её от себя.

– Уходите! – Елена рассердилась и испугалась одновременно.

Иван отрицательно покачал головой:

– Не бойся, я просто в гости.

Он сел на коврик перед кроватью.

– Я о вас никогда не слышала! – голос Елены задрожал.

– Вот ты знаешь, и я о тебе совсем ничего не знаю. Давай познакомимся?