Ля-ля-ля.

В обморок упасть что ли? Хотя нет, не умею я это, а падая не умеючи расшибу башку, а мне еще долг отрабатывать, лет десять или того дольше. Прощай карьера, прощай квартира в ипотеку, прощайте пять кошек и злополучная коллекция гераней.

– У меня нет таких денег, – судорожно сглотнув, шепчу я осипшим голосом, – Как вы предполагаете я могу решить этот армагездец?

– Отдайте мне свою душу, – на полном серьезе говорит Марк, пристально глядя мне в глаза, а я начинаю хватать ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.

Сейчас кажется, научусь падать в обморок. Во блин влипла, это что секта какая-то? Что теперь? Принесут в жертву или сожгут на костре? Или в рабство продадут? Может я уже пойду, и фиг с ней с сестрой. Не было, не знаю, не помню такую… И вообще, я не местная, просто гуляла и дверью ошиблась.

Всхлипываю, по лицу начинают бежать слезы, а Марк, будто испугавшись моей реакции, вскакивает, наливает из графина в стакан янтарную жидкость и всучив его в мои трясущиеся руки, сам-же помогает выпить все до дна, безцеремонно влив в мой, распахнутый от шока рот. Закашливаюсь от жуткой горечи алкоголя, и пытаюсь отдышаться.

– Вышли все! – жестко командует Марк и повернувшись к парню, все еще удерживающему мою сестру, безапелляционно добавляет:

– Отвези девушку домой и не вздумай распускать руки и все остальное. Узнаю, что обидел, мало не покажется… Ты меня знаешь.

– А ты, юная бандитка, – обращается уже к моей сестре, – Как только будешь дома, набери сестру, чтобы она не волновалась. Все! Все свободны! Оставьте нас наедине.

Менее чем за минуту кабинет пустеет, сестра, выволакиваемая Деном, чуть не плачет, и пытается что-то сказать. Но парень скручивает ее и выносит, не церемонясь забросив на плечо. Отмечаю это вскользь, находясь будто в ступоре от шока или от действия алкоголя, который раньше и не пила толком. Ну все когда-то происходит впервые.

3. Глава 3

Воображение рисует вероятные методы покрытия долга. Не стесняясь, хохотнула, представив себя крутящейся вокруг пилона в одной из вип-комнат этого клуба, если у них есть такое, непременно в лоскутках ткани вместо одежды и в кожаном ошейнике с шипами. Или в элитном борделе…

– Ну или девственность продать что ли? Сколько сейчас вообще за это платят? Не интересовалась, если честно, но думаю пора наводить справки.

– Таких расценок не знаю, – заразительно, и до слез смеется Марк.

Поднимаю глаза и откровенно офигеваю. Это что, я последние фразы вслух сказала, что ли? Боже, как же стыдно!

Марк, сидя напротив, откровенно рассматривает меня, пытаясь скрыть улыбку, но по глазам видно, забавляется вовсю. Мне же становится как-то так все равно настолько, что уже пофиг, что в итоге он со мной сделает. Не просто же так нас оставили наедине. Хочется ущипнуть себя посильнее и наконец то проснуться.

Через пару минут в кабинет приносят пару тарелок с мясной и сырной нарезкой, канапе, тарталетки и чай. Марк приглашает жестом. Поначалу отказываюсь от угощения, пахнет все вкусно, но сейчас кусок в горло не полезет. Или полезет? Марк уминает бутерброд с таким аппетитом, что я, не выдержав, тоже тянусь к еде.

– Так вы охотник за душами? – интересуюсь почти равнодушно, – Хотелось бы конкретики все-таки. Что вы имели в виду, требуя в оплату мою душу?

– Охотник? Хм-м… – удивленно ухмыляется Марк, – Да, нет скорее коллекционер. Хотя нет, хранитель. Вы, Мари сделали неверные выводы. Я не питаюсь младенцами и не продаю невинных дев в рабство. Интересно, что вы читаете на досуге? – расплывается в улыбке, подперев подбородок рукой.